В детстве Элиссон очень раздражал тот факт, что оба её родителя так или иначе были врачами. Вечные разговоры за столом о всяких болячках и пациентах, медицинские журналы по вечерам, странные истории при друзьях, которые не знали, то ли смеяться, то ли блевать, и бесконечные попытки сберечь здоровье единственной дочери, коим она так успешно сопротивлялась все эти годы и словно по инерции продолжала сопротивляться и сейчас. В какой-то момент её даже перестали спрашивать, что случилось, и это не было обидно, это было логично. Люди ко всему привыкают, даже к побитой однокурснице, особенно если слышат, как она разговаривает с окружающими. Впрочем, сегодня даже винить было почти некого. Почти - потому что доказать, что Джон Рассел врезался в её метлу на уроке полётов специально, было нельзя, а то, что она так неудачно упала с всего лишь метровой высоты - и вовсе было случайностью.
Мысленно поблагодарив родных за разглагольствования на медицинскую тему, Эл осмотрела руку. В медпункт идти было просто лень, тем более что урок полётов был последним, а погода так и звала окунуться в тепло уходящего стремительно лета. Да и бинты у неё были с собой, эластичные, пусть и магловские, но при растяжении, а это было именно оно, отлично помогали зафиксировать запястье, чтоб не разболталось, а если нормально затянуть, то и немного тормозили ток крови, добавляя лёгкие анестетический эффект. Вот только нормально затянуть правую руку было не так-то просто, и Майерс, вытаскивая из сумки, удобно расположившейся на траве у озера, заветную белую пачку, как раз раздумывала над этой дилеммой.
День был поистине хорош, а самое начало учёбы позволяло не так сильно упахиваться с домашними заданиями, пока их было негусто, стоило насладиться сполна тёплыми днями наподобие этого. Ива плавно качала тонкими бледно-зелёными листками над почти неподвижной поверхностью Чёрного Озера и ужасно хотелось купаться, но этот номер она пробовала провернуть ещё на втором курсе, и ей совершенно не понравилось количество живущей в водоёме дряни. Впрочем, если говорить откровенно, дрянь тоже не пришла в восторг, так что возникший конфликт интересов решали медпункт в сотрудничестве с преподавателем по уходу за магическими существами: несмотря на то, что русалки не пострадали, в отличие от незадачливой ныряльщицы, они почему-то жутко обиделись, а Ли всё ещё полагала, что раз уж это так важно, администрация школы могла бы и соорудить табличку из серии "купаться запрещено". Собственно, именно за эти слова с Гриффиндора тогда сняли десять баллов.
Девушка раздражённо убрала упавшую на глаза прядь тёмных волос, сквозь которые просвечивало тихо начинающее сползать вниз солнце, и зубами разорвала упаковку бинтов. Вытащила, оглядела печально, но всё же деваться было некуда, идти в замок, чтобы просить кого о помощи было просто лень, да и не впервой, хоть и неудобно.
Майерс вложила кончик бинта в с трудом сведённые пальцы правой руки, которая сейчас казалась немного чужой, но пальцы сжимались плохо, так что кончик временно пришлось придерживать левой. Она взяла бинт в зубы и начала заматывать, тихо матерясь, не выпуская материал. Вероятно, будь она чуть более везучей и молчаливой, как любила добавлять мама, ей бы не пришлось так часто этим заниматься, но зато опыт уже был, и это было важнее. Если, конечно, предположить, что столкновение и впрямь оказалось чистой случайность. Элиссон не особо в это верила, особенно учитывая тот факт, что недавно с Джоном же рассорилась в гостиной, когда он громко всем рассказывал о чём-то страшно важном, по его мнению. Она даже никак не могла вспомнить, что сказала, но скандал был впечатляющий. Забавно, как сильно комплексы влияют на отношения с окружающими, чем менее уверен в себе человек, тем больше шума он поднимает из-за любой мелочи, которая кажется его больному воображению оскорбляющей его высокие чувства.
Ли никогда этого не понимала, себя она считала довольно чёрствой в этом плане, по крайней мере, ни на кого никогда не обижалась. Если человек был скотиной и соответствующе себя вёл - на с ним не общалась, а на шутки и вовсе обижаться грех.
Бинт выпал из зубов и счастливо размотался.
- Чтоб тебя!
Девушка тихо зарычала, поймала норовящий ускользнуть предмет и начала всё сначала. Ну хоть погода хорошая.

Укатившийся в траву бинт словно был знаком, предвестником конца, если бы Майерс была любительницей пафосно выражаться. По крайней мере, он и впрямь ознаменовал появление нового лица в этой идиллической сценке с участием крови и мата. От последнего, впрочем, теперь стоило воздержаться.
Если с людьми всё было более менее понятно, то за что её так сильно ненавидело зельеварение, пока что оставалось для девушки тайной за семью замками. Она была почти уверена, что этот предмет каким-то образом начал мыслить, аки живое существо, и поставил своей целью прикончить мисс Майерс со всей возможной жестокостью. Под руку провидению попадались и другие ученики, так что популярности перевёрнутые котлы, взорванные парты и распыление токсичного дыма по кабинету не добавляли. Большинство учеников считали, что она это всё делает из вредности, и мало кто догадывался, насколько подобное положение дел расстраивало её саму. Уж точно об этом не догадывался практикант, который, по долгу службы, чаще всего страдал от её изумительного антиталанта.
Ли изобразила вежливую улыбку, на её вкус, не совсем удачную, и всё бы, наверное, прошло прекрасно, если бы Кэрроу просто поздоровался и прошёл мимо, а не задал вопрос. Кто первый сказал, что "язык мой - враг мой"? Вероятно, этот кто-то предвидел появление на свет дочки ветеринара и целителя, иначе эта фраза теряла большую часть своей прелести.
- Ага, из чужих дел выпала, - вырвалось изо рта девушки, и она тут же пожалела втрое сильнее о чуть раньше выпавшем оттуда же бинте, хоть какая-то гарантия была, что не соберёт новых неприятностей. Гарантия, впрочем, как обычно, покинула ту, что на неё так рассчитывала, в самый неподходящий момент.
Мелькнула мысль носить бинт в зубах всегда. Может тогда меньше пришлось бы его по назначению использовать.
Она закусила губу и протянула руку за подобранным добрым преподавателем бинтом.
- Извините, день не очень, - буркнула Лис, - небольшое происшествие на уроке полётов, я сама справлюсь, спасибо.
Не то чтобы она ожидала мести за опрокинутый три дня назад котёл, несмотря на то, что кто-то тогда и впрямь отправился в травмпункт, просто было странно получать помощь такого рода от практиканта, тем более, она о ней вроде не просила. Помнится, раньше его её травмы и ушибы не особо интересовали, так с чего бы теперь? Девушка иногда думала, смогла бы ли она сама стать учителем, и приходила к однозначному выводу: нет, никогда. Во-первых, не было похоже, что излишне длинный язык вообще собирался укорачиваться, облегчая жизнь своей владелице. Кроме того, она не очень видела себя лидером, да и не имела особых выдающихся задатков в отношении какого-то одного предмета, шла вполне средне по всему списку школьной программы, и её это устраивало. Впрочем, ей очень нравилась трансфигурация, хотя предмет был вовсе не из лёгких.
Элис повернулась, чтобы забрать бинт, и обнаружила, что ещё и порвала манию. Не сильно, но хорошего в этом ничего не было, само собой. Талант к неудачным падениям был чуть ли не столь же сильным, как антиталант к зельям.
- Да чтоб тебя! - выругалась она сквозь зубы и начала стягивать согрешившую деталь гардероба, - Кто вообще придумал эти штуки? Какой летать, в них же ходить трудно, цепляются за что ни попадя, рвутся чаще, чем это вообще можно представить. И ведь, главное, какую не покупай - хоть дешёвую, хоть навороченную - толку шиш, одно говно.
Майерс перевела дух и закинула голову назад, ловя на лицо лучи уходящего солнца. В голову пришла мысль, что может и чёрт с ней, с рукой? Сама заживёт. Правда, за всеми этими эмоциями, бинт так и остался в руках практиканта, хотя требовать его в третий раз было бы уж совсем странно, так что мысленно Ли решила оставить всё, как есть, чтоб не ставить себя в ещё более идиотское положение, чем она уже была.

Отредактировано Alisson Miers (2018-08-21 19:16:02)

Девушка неожиданно для самой себя улыбнулась, хитрым взглядом встретив заинтересованный взгляд практиканта. Обычно он старался не обращать на неё внимания, пока избыточное кипение и её крики "горшочек, не вари!" не заставляли Кэрроу мчаться устранять последствия чудесного необъяснимого антиталанта Ли к зельям. Если кого ей и трудно было представить участливым, так это его. Ссадины привычно зудели, но компания отвлекала от неприятных событий дня, хотя ещё пять минут назад она отдала бы всё за тихий вечер на берегу озера в полном одиночестве.
Лис всегда любила воду: мягкие тёмные волны, едва слышно бьющиеся о травянистый берег, шелест вековых деревьев, чьи корни питались проточным продолжением Чёрного озера, уже пахнущий зимой ветер, игриво балующийся с длинными непослушными волосами... Здесь было очень приятно, особенно в отсутствие других шумных людей.
И всё же желания поскорее отделаться не возникало. Наверное, она и впрямь приложилась об землю сильнее, чем думала.
- Да, типа того, - усмехнулась Майерс, встряхивая волосами, - Бывает иногда, никто и не говорил, что уроки полётов на метле будут простыми и безопасными. Просто неудачно шлёпнулась, даже высоты особо не было.
Она заметила взгляд практиканта и сама опустила глаза вниз, осматривая своё состояние. Вероятно, одежда приняла на себя основной удар, а привыкшая закрывать ссадины и синяки Ли этого и не заметила. На животе зияла небольшая, но весьма заметная дырка, лямка майки сохранила на себе все оттенки почвы с тренировочной площадки... в лицо бросилась краска, хотя девушка никогда особо не пыталась выглядеть принцессой. И всё же это было неловко.
По крайней мере, именно так она считала, пока Кэрроу не выдвинул новую идею по упрощению ситуации, моментально расширив её представления о том, что такое на самом деле неловко.
Стоило отдать ему должное: до сих пор никто и ничто не могли заставить мисс Майерс потерять дар речи.
Это был абсолютный рекорд в тяжёлом весе.
Пока девушка хватала ром воздух, глядя на невозмутимое лицо будущего преподавателя зельеварения, тот, видимо, сам понял, что сказал, и поправился, начав спешно стягивать куртку со своих плеч.
Румянец ушёл с щёк столь же быстро, как и окрасил их, и ей внезапно стало холодно, так что Элиссон схватила края сползающей с обнажённых плеч куртки, странно пахнущей какими-то травами и посторонним человеком. Запах оказался странно приятным, но напомнил ей о кабинете зельеварения, в который завтра нужно было снова прийти, чтобы в очередной раз разочаровать себя и окружающих.
Майерс состроила невозмутимую гримаску, радуясь, что щёки больше не пылают, и насмешливо подняла левую бровь.
- Ждёте благодарностей за спасение от холодной голодной смерти?
Она застегнула великоватую куртку и аккуратно вытащила из-под неё испорченную майку, которую теперь, наверное, даже не стоило чинить заклинанием, проще было сразу выбросить. Она прекрасно знала, что все магически склеенные вещи становились куда более хрупкими и ненадёжными, нежели до, и дешёвая спортивная майка, которая и так на ладан дышала, явно не собиралась долго служить своей неаккуратной хозяйке.
- Я её себе оставлю, - нахально заявила Элиссон, пряча небольшой нос в воротник, - Буду говорить, что раньше была очень толстой, и это вот шмотки с тех времён. Или что Вы мне спор проиграли, а я потребовала права пользоваться Вашим гардеробом в любое время. Знали, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, мистер Кэрроу?
Девушка скорчила ехидную рожицу, делая акцент на официальном обращении и с трудом удержалась от реверанса, но голову всё же склонила, и шея тут же напомнила о вреде падений с метлы и паясничанья почём зря, а в случае Майерс это было весьма взаимосвязано.
- Ой, бля!
Боль ударила в голову, и она не сдержала эмоций по этому поводу.
Похоже, практиканту стоило воочию убедиться, что её невезение распространяется не только на подземелья Хогвартса, но и на зелёные территории вокруг замка.