- Пол! – Тяжелый глиняный горшок с фикусом шумно разлетелся вдребезги, некромант, готовивший салат из свежих овощей «домашнего производства» вздрогнул от резкого звука, разумеется, неловко порезавшись, привычно сунул палец в рот, унимая кровотечение и укоризненно посмотрел в никуда. Ничто беззвучно захихикало, сдвинув к краю подоконника еще один горшок, на этот раз с небольшим аихризоном, только недавно пересаженным в горшок побольше. – Даже не думай, - Уилфред сурово нахмурился, продолжая гипнотизировать взглядом шкодливое ничто, - Хант спит на лежаке и у тебя не выйдет снова свалить свою вину на кота. – Горшок сдвинулся на дюйм ближе к краю подоконника. – Я знаю, что глиняные горшки тебе нравятся меньше, чем пластиковые. Но... - маг успел достать палочку и произнести заклинание за мгновение до того, как горшок с заботливо пересаженным вот только в выходные растением сдвинулся еще ближе к краю подоконника, опасно накренился и собрался было последовать примеру своего предшественника. – Изгоню. – Мрачно буркнул мистер Соло, водружая спасенное растение обратно на подоконник и, с помощью магии, реанимируя пострадавший фикус и его горшок. – Изгоню, изничтожу, использую для заклинания, - ворчал маг, мрачно зыркая в сторону притихшего ничто, - перееду, или нет – женюсь. – Мужчина метнул испепеляющий взгляд на дзенькнувшие было тарелки на сушилке для посуды. – Через брачное агентство. – Прирыкнул некромант, слизнул с пальца все еще, пусть и вяло, но сочащуюся кровь и вернулся к нарезанию салата. Есть уже перехотелось, но Уилфред с тоской понимал, что надо: поработать над гримуаром сегодня едва ли еще выйдет – нужно было поработать над эскизом одного из надгробий, а, значит, сказаться занятым и увлеченным работой настолько, что можно проигнорировать физические потребности организма едва ли получится. Желудок, улучив момент, требовательно заурчал. А, нет, это был проснувшийся Хант: уткнулся лбом в ногу некроманта, вроде бы приластиться пришел, но очевидно же, что на самом деле цель его – вытребовать внеочередную порцию еды, коль уж его человек так удачно оказался на кухне.
Пришлось отложить приготовление салата, достать мясо и нарезать его небольшими кусочками под громогласно-одобрительное мурчание кота, затем покормить сыча, выругаться, когда вдруг выяснилось, что в холодильнике не осталось молока для приготовления картофельного пюре (кто это там с самой невинной физией лакает из блюдечка и поуркивает от удовольствия?), а ведь некромант был свято уверен, что оставался еще один пакет. Когда он успел закончиться?
Помрачнев, маг убрал в холодильник овощи для салата и миску с тем, что уже успел нарезать, бросил взгляд на часы, уверился в том, что до ближайшего супермаркета он точно успеет добраться до того, как магазин закроется, выключил конфорку под почти доварившимся картофелем, отметил в мыслях, что готовить пюре самому – дурная идея и нужно бы купить, кроме молока, «готовых обедов», мяса манулу, уксус для эксперимента и упаковку батончиков киндер-пингви, которые, признаться, были маленькой слабостью некроманта.
Поиск прилично выглядевшей, но, при этом, не «рабочей» одежды несколько затянулся, вынудив мага рассортировать то немногое количество вещей для повседневной носки на светлые и темные, заправить стирку, постараться запомнить, что стиральный порошок тоже заканчивается, откопать где-то в мастерской несколько измятую, но все же вполне пригодную для носки футболку с принтом какой-то маггловской рок-группы, в ванной – почти высохшие джинсы (заклинание исправило «почти» на «абсолютно»), набросать себе список покупок, погладить манула, взять деньги, прихватить с собой палочку и «дорожный набор некроманта», выпустить сыча полетать, предупредить Пола, чтобы не буянил, проверить защиту на библиотеке…словом, сборы в магазин заняли уйму времени. Отчасти, эта способность сборов красть драгоценные минуты, была одной из причин того, что выходить из дому «по делам» маг, мягко говоря, не любил.
Поздний вечер был приятно мрачен. Осенняя прохлада, первые опавшие листья на кладбищенских тропинках, снующие туда-сюда нетопыри, тревожный пересвист птиц, вокруг – ни души, даже ни одного из тех глупых подростков, которым непременно нужно сделать пару сотен сомнительного качества фотографий у старых могил. Каникулы закончились что ли? Соло улыбнулся и зашагал быстрее: раньше попадет в супермаркет – раньше вернется на уютное кладбище и сможет прогуляться. И как, однако, удачно он прихватил с собой «дорожный набор» - можно будет поднять старину Григора, например, или, может, мистера Кварцгейра – уж больно некроманту нравилась его фамилия.
Молоко, несколько наборов еды быстрого приготовления, стиральный порошок, мясо, уксус и киндер-пингви были куплены и сложены в удобную авоську (Уилфред был очарован этими странными, но, без сомнения, весьма практичными сумками для покупок во время своего путешествия по России). Дважды перепроверив позиции в чеке, позиции в сумке и сдачу, мистер Соло отправился в сторону кладбища. Мысль сперва занести покупки домой он сразу же отмел, как несостоятельную. Сумка не была очень тяжелой и ровно никоим образом не мешала приятной прогулке, а вот возвращение домой, перебранка с Полом, необходимость заняться работой – все это могло существенно воспрепятствовать попытке второй раз за вечер выбраться на улицу. Шурша оберткой, некромант неторопливо развернул один из батончиков и с самой что ни на есть довольно физиономией съел его, даже не успев дойти до южных ворот кладбища. Центральными были северные, однако на ночь их обычно закрывал старик-смотритель, а вот южные оставались открытыми даже ночью и позволяли изрядно срезать путь до старой, почти заброшенной части места упокоения горожан, а, стало быть, и до дома некроманта, и до места упокоения мистера Кварцгейра, скелет которого Уилфред решил поднять этим замечательным вечером.
На кладбище по-прежнему не было ни души. Устроившись на скамейке возле могилы мистера «меня восхищает ваша фамилия», маг развернул еще один вкуснейший батончик и сполна насладился его вкусом. Удивительная вещь – в целом некромант сладкое если не терпеть не мог, то уж точно не любил. Но вот черничные пироги и киндер-пингви явно не входили в разряд «сладкого», иначе это странное пристрастие нельзя было объяснить. Уилфред спрятал шуршащую обертку в коробку с батончиками, достал «дорожный набор», развернул темную ткань на скамье, разложил в нужном порядке необходимые для проведения несложного, но требующего внимания и концентрации ритуала, сосредоточился и беззвучно зашевелил губами, сплетая слова в причудливую сеть незримых нитей, просочившихся в глубь могилы, спеленавших останки мистера Кварцгейра, оплетших старые кости, напитавших их магией. Почти машинально, доведенными до автоматизма движениями, Соло смешал ингредиенты, плеснул получившуюся смесь на могилу, вычертил на оной «дверь», чтобы облегчить физическому телу покойника процесс поднятия, собрал невидимые путы в кулак и, послав по ним магический импульс, призвал мертвеца.
Ингредиенты были собраны и убраны, «дорожный набор» спрятан, а некромант, удобно устроившийся на лавочке и лениво поглядывающий на уже отворенную, но пока еще не вскрытую могилу, развернул очередной батончик.
Разумеется, маг не мог этого знать, но примерно в это же время сквозь притворенные, но не запертые северные ворота (старик-смотритель был мертвецки пьян с полудня и, признаться, позабыл исполнить прямые обязанности) на кладбище зашла поистине примечательная парочка: мужчина лет тридцати, чье тело было сплошь укрыто татуировками, и сопровождавший его черный мопс.
Некромант запил батончик молоком, убрал шуршащую обертку в коробку, коробку – в авоську, рядом с пакетом молока и, решив добавить появлению мистера Кварцгейра драматизма, потянул нити, аккуратно дернул их наверх, медленно, плавно, и улыбнулся, наблюдая за тем, как земля на могиле вздыбилась, чуть осыпалась, а из образовавшегося холмика рассыпчатого грунта показалась сперва одна костяшка пальцев, после – вторая, третья… Поднимать скелеты было несложно, а вот делать это эстетически привлекательным – вот что можно было назвать настоящим искусством. Еще несколько минут – и скелет целиком выбрался из могилы, повинуясь мысленному приказу некроманта – стряхнул с себя налипшую землю, сделал несколько вполне уверенных шагов вперед-назад и замер.
- Разучим вальс, мистер Кварцгейр? – Некромант улыбнулся, и поднятый мертвец аккуратно кивнул гладким черепом. – Я предложил бы вам танго, скажем, или польку – не знаю, что больше подошло бы вашему характеру и прежнему образу жизни, но начнем с простого, вы ведь не против? Сперва разучим основные шаги, а после я подыщу для вас достойную партнершу для балов под луной. – Уилфред поднялся со скамьи и приблизился к мертвецу, придирчиво оглядел неплохо сохранившийся скелет, проверил качество и порядок нитей-связок и, кажется, остался удовлетворен. Вернувшись под сень дерева, к сиротливо покоящейся в углу лавчонки авоське, некромант устроился поудобнее и, кивнув скелету, привел усилием мысли его кости в движение. – Раз-два-три, раз-два-три, спину ровнее, мистер Кварцгейр, шаг легче…раз-два-три, раз-два-три, раз…

Абрахас увлеченно потявкивал, резво перебирал коротенькими лапками, спеша угнаться за юрким сычом, замирал в стойке, шумно и звонко лаял, смешно пофыркивая от переизбытка чувств, прислушивался, принюхивался, снова срывался с места, убегая все дальше от своего хозяина, тараня густую поросль, перескакивая через прохудившиеся могилы и покосившиеся оградки, пару раз не рассчитав высоту и смешным колобком завалившись на бок, комично подергивая маленькими лапами, переворачиваясь все же и, огласив округу радостным «авввв!», продолжая свою охоту.
Признаться, в первый раз некромант решил, что собачий лай ему почудился. Место проведения ритуалов – этот уютный уголок кладбища неподалеку от дома мистера Соло – было надежно защищено от глаз магглов, так что опасаться вторжения любопытных школьников или юных сатанистов с расположившегося неподалеку спального района было абсолютно излишне. Бродячие псы, распуганные Хантом, давненько сюда не забредали, а маги обычно предпочитали заводить себе менее социальных (и требующих выгула), чем собаки, животных. Потому, откуда тут было взяться псу, на кладбище и вечером? Любителей-собаководов, повадившихся гулять по заросшим тропкам среди склепов и могил тут отродясь не водилось, может, разве что, переехал кто недавно, вышел осваивать новые маршруты. Но к ночи, на кладбище? Презанятнейший, должно быть, субъект.
Увы, сферический пес в вакууме оказался вполне реальным. Заслышав звонкий лай во второй раз, некромант тяжело вздохнул и, помрачнев, прервал ритуал самым не эстетичным из всех возможных способов упокоения поднятых: просто оборвал нити, позволяя останкам определенно делавшего успехи в освоении танцевальных фигур классического вальса мистера Кварцгейра осыпаться с шумом наземь. Не успел череп покойного торжественно водрузиться на плавно оседающие, «уходящие» в землю кости, как к могиле мистера Кварцгейра выскочил упитанный черный колобок, воодушевленно тявкнул, глаза его расширились, сфокусировавшись на целой груде самого что ни на есть лучшего в мире лакомства – Абрахас любил, нет, обожал, боготворил косточки – пес, сперва ошалевший от увиденного, замер, а затем, углядев, что кости намереваются сбежать под землю, обиженно рыкнул и, с грацией едва научившегося ходить слоненка, метнулся к останкам горе-танцора и намертво вцепился челюстями в его малую берцовую кость. Кажется, левую.
Мистер Соло был слишком хорошо воспитан, чтобы выругаться. Но весьма недалек от того, чтобы проклясть тот миг, когда в его светлую головушку пришла крамольная мысль выйти из дома. Колобочек же, ухватив кость и вовсе не намереваясь ее отпускать, тихо поскуливал от испуга: избежавшие цепкой хватки челюстей мопса кости мистера Кварцгейра уходили из под лап пса, погружаясь под землю, возвращаясь в уютный, пусть и слегка подгнивший, гроб, малая же берцовая недовольно подрагивала во рту собаки, с одной стороны подчиняясь зовущей в могилу силе, с другой – не имея возможности последовать зову в силу непреодолимого препятствия в форме челюстей мопса.
Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что хозяина собаки пока еще не видать, Уилфред достал палочку:
- Accio, собака! – Гринпис всех стран в этот момент должен был умереть от разрыва сердца, не иначе, но мистера Соло, признаться, это волновало крайне мало. Куда важнее было добиться того, чтобы мистер Кварцгейр оказался в своей могиле в полном комплекте.  Ну и, конечно же, немаловажно было и то, чтобы владелец собаки не был вынужден разжимать челюсти пса, извлекать из оных малую берцовую кость неизвестного, звонить в полицию (или что там обычно делают люди, обнаружив человеческие останки на кладбище?), словом, поднимать ненужный шум.
Черный колобок, явно не ожидавший такого бесчеловечного обращения, испуганно тявкнул, совершив немыслимое: выпустил из пасти эту чудесную, пусть и несколько лежалую, но зато доставшуюся абсолютно даром, косточку. Та, воспользовавшись любезно предоставленной возможностью, ушла под землю, мистер Соло выдохнул с облегчением: одной проблемой меньше, хотя и придется потрудиться над тем, чтобы привести кости мистера Кварцгейра в порядок – нехорошо оставлять их вот так вот нерадиво перемешанными.
Удерживаемый за шкирку и жалобно поскуливающий пес с тоской пронаблюдал за тем, как подарок собачьих богов скрылся в безразличном чреве могилы и укоризненно воззрился на некроманта. Темно-карие увлажнившиеся очи осуждающе взирали на похитителя даров, не умеющего, к тому же, держать мопсов на ручках. То ли дело как ловко это получается у мистера Тейта! Подхватывает, бывало, под передние лапки, аккуратно тянет вверх, устраивает у себя на плече, поддерживая под упитанную задничку, гладит по черной лоснящейся шерстке, целует самый лучший в мире нос и совсем не возражает, если влажный язык Абрахаса проходится по щеке, плечу или шее. А этот?! Испугал маленького, поднял неумело, держит за шкирку: что он ему – кот какой-то? Нельзя так держать собак, нужно ласково брать на ручки и поддерживать за то самое место, откуда хвост растет!
- Не смотри на меня так, чудовище, - пробормотал Соло, опуская собаку на землю и придерживая поводок, - где твой хозяин? – Абрахас, заслышав знакомое слово и, кроме того, учуяв, что мистер Тейт где-то неподалеку, на юго-восток отсюда, звонко залаял, завертелся юлой, кинулся сперва к месту упокоения кости, после – к некроманту, и только потом – в ту сторону, откуда шел хозяин. Уилфред, едва удержав поводок и чудом не запутавшись в оном, когда пес запрыгал вокруг, нарезая круги и потявкивая, тяжело вздохнул, подхватил со скамьи сиротливо приютившуюся в уголке авоську, изобразил на физиономии дружелюбие и покорно последовал за мопсом, стараясь идти все же не напролом, а по заросшим тропинкам меж могил.
- Ну и что я ему скажу? – Мрачно размышлял Соло, аккуратно ступая по разросшейся траве. – Я тут наткнулся на вашего пса, когда он обгладывал останки несчастного мистера Кварцгейра? Или: о, не переживайте, с малышом все в порядке, его только чуть было не утянуло в могилу обладателя самых аппетитных малых берцовых на этом кладбище? Или: я тут навещал родню после визита в супермаркет, а ваш мопс зацепился своим поводком о мою ногу? Хотя…зачем вообще что-то говорить? Можно просто вручить любителю этих маленьких ночных кошмаров поводок и уйти – время позднее, нормальным людям уже пора спать ложиться, а не шататься по кладбищам. Или сказаться смотрителем…А вдруг он знаком со стариком и уличит меня во лжи? – Мысли становились все мрачнее, пес возбужденно поскуливал, видимо, предвкушая встречу с хозяином, мимо Уилфреда с шумом пронесся Кэнни, чье появление, видимо, порадовало мопса в разы больше, чем предстоящее воссоединение с любителем вечерних прогулок по кладбищам. Залившись звонким восторженным лаем, Абрахас бросился за сычом, дернув поводок, и обиженно заскулил, когда тот предательски не вырвался из цепких пальцев некроманта. Несправедливость! Кругом вселенская несправедливость. Впрочем, через секунду мопс позабыл обо всех разочарованиях своей жизни, не говоря уже о печалях минувшего вечера, потому что в поле зрения появился он. Тот, кого можно встречать у порога, счастливо повизгивая и катаясь по полу. Тот, чье лицо и руки облизывать слаще всего на свете. Тот, кто умеет так убедительно сказать «дай лапу» или «рядом». Тот, кто дает самые сочные в мире, самые хрустящие, свежие, вкусные и сладкие куриные косточки. И, с радостным лаем, снова дернув поводок (на этот раз мистер Соло не стал удерживать его), счастливый пес устремился, смешно перепрыгивая через низкую оградку, старательно перебирая лапами, подминая высокую траву, к уверенно шагающему навстречу мужчине.

- Надо дать Полу имя, - мрачно размышлял некромант, наблюдая момент приближения неизбежного воссоединения пса и его хозяина, - какое-нибудь звучное и в полной мере отражающее самоценность полтергейста. Ну, например, Иосиф. Как там было у ныне покойного? Не выходи на улицу, не совершай ошибку. Нужно повесить себе на стену плакат с укоризненно взирающим на выходящего Бродским у двери, над дверью (со внутренней стороны) организовать надпись…хм, вырезать по дереву или выложить из мозаичной плитки? Последнее как раз хорошо впишется в интерьер прихо… - раздумья мага, занятые нелегким вопросом перепланировки и модернизации жилища, прервал восторженный лай черного чудовища, успевшего нарезать с пяток кругов вокруг выступившей из сумерек фигуры, ловко запрыгнуть оной на ручки, счастливо облобызать, тявкнуть, попытаться не то спрыгнуть с рук хозяина, не то устроиться поудобнее, утыкаясь влажным носом то ли в ухо, то ли в шею. – Тебе ничего не надо будет говорить, просто кивнешь в знак приветствия, выслушаешь благодарность, кивнешь в знак прощания и пойдешь домой, стараясь не подбирать собак, кошек, ящериц, единорогов, даже если вся вселенная будет настойчиво намекать на то, что эту животинку вот кровь из носу нужно спасти, - мысленно увещевал себя Уилфред, медленно, точно к месту грядущей казни, приближающийся к мужчине. О том, как, должно быть, странно в глазах смотрящего (футболка с принтом, норовящие упасть с узких бедер джинсы, кеды, авоська с набором продуктов первой необходимости, пачкой порошка, бутылкой уксуса и коробкой киндер-пингви) он выглядит, некромант старался не думать. Впрочем, беглый взгляд на незнакомца убедил мистера Соло в том, что сам мистер Соло выглядит, по сравнению со смуглым, покрытым татуировками на кистях рук и шее, иностранцем, чья одежда была не то смелым дизайнерским решением, не то все же действительно изорвана в разных (и даже почти неприличных!) местах, просто скромным подростком, помогающим маме по дому редкими вылазками в супермаркет.
Шаг. Еще один, ближе. Отчетливый запах крови. Уилфред не был тауматургом в понимании сеттинга «Мир тьмы», однако был весьма близок в некоторых своих практиках к магии крови и сейчас ощущал почти непреодолимое желание встряхнуть привычным жестом кисти рук, размять с хрустом пальцы, взрезать их ритуальным ножом вдоль и, беззвучно проговорив заклинание, протянуть незримые тонкие, но прочные нити-узы к чужой неосторожной крови. Видимо, все же, «смелое дизайнерское решение», бишь, прорехи на одежде незнакомца, были ничем иным, как следствием близкого и, видимо, достаточно продолжительного знакомства с разросшимся на кладбище терновником. Мотнув головой дважды и отогнав почти навязчивую мысль о применении магии как недоброго, так и обыденно-бытового свойства, Соло остановился, медленно поднял серо-небесные очи на владельца мохнатого коротколапого кошмара, созерцая самую обаятельную из всех, ранее виденных, улыбок:
- Добрый вечер, - голос некроманта был едва ли не более тусклым, чем освещение кладбищенских аллей, - не стоит благодарности. – Довольно близкое расстояние, ныне разделявшее некроманта и его собеседника, дало оценить степень повреждения одежды незнакомца и его кожи. Было, разумеется, в крайней мере неприлично хотя бы не предложить помощь. – Да ты просто Чип и Дейл в одном флаконе нынче вечером, - не без сарказма отметил внутренний голос, скептично хмыкнув на крамольные мысли об очередном человечно-человеческом поступке. Маг помрачнел еще больше, вздохнул, хмуро велел себе заткнуться, снова окинул взглядом мужчину, переложил авоську из правой руки в левую и, явно вознамерившись идти, кивнул незнакомцу:
- У вас кровь, и ваша одежда…несколько пострадала от знакомства с колючками местного терновника, я полагаю. У меня, кажется, были перекись с актуальным сроком годности, иголка и нитки. – В глубине души надеясь на то, что мужчина рассыплется в пра…тьфу, в благодарностях, вежливо откажется от предложенной помощи и не последует за некромантом, Уилфред уверенно зашагал прочь по одной из слабо различимых и еще более слабо освещенных дорожек.
Восторженно-возбужденный скулеж пса, удобно устроившегося на руках у мужчины и с высоты его роста наблюдающего за снующими тут и там юркими нетопырями, убедил мага в том, что надежды (привычно) были тщетны: разумеется, незнакомец и не думал проявить такт (или, хотя бы, испугаться) и не последовать за мистером Соло. Поправив почти вызывающе сползшие с задницы джинсы, некромант зашагал быстрее, стараясь избежать разговоров, полагающихся в приличном обществе при первом знакомстве. Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы миновать ту область кладбища, которая была предназначена для проведения ритуалов, дабы иностранец не заподозрил чего-то необычного, когда натолкнется на незримый барьер и потеряет своего проводника из виду, и шагать достаточно быстро, потому как незнакомец был явно выносливее, чем мистер Соло и норовил догнать последнего. Мысль о том, что не то что-то во внешности владельца собаки, сдуру спасенной некромантом от погребения заживо, не то что-то еще кажется смутно знакомым, настойчиво стучалась в висок, грозя перерасти в мигрень, но Уилфред не мог припомнить, где, при каких обстоятельствах или как давно встречал мужчину и вообще случалось ли это или услужливая память просто хочет пробудить в некроманте параноика.
Еще несколько поворотов и молчаливые спутники вышли за территорию кладбища и оказались возле небольшого лесопарка, рядом с которым, огражденный невысоким, несущим скорее декоративную, нежели защитную цель, забором, располагался спрятавшийся в глубине небольшого сада опрятный дом.
Соло отворил калитку, кивнул приглашающе, пропуская мужчину, включил садовое освещение. Взгляду незнакомца предстал небольшой, однако весьма уютный сад: несколько плодовых деревьев и кустарников, где-то чуть поодаль, в углу – теплица и несколько грядок, цветник, беседка, ближе к дому – садовые качели. Гармонично расположившиеся в пространстве сада скульптуры могли натолкнуть на мысль, что хозяин дома либо обладал весьма утонченным вкусом и смог найти мастера, способного передать в камне атмосферу этого места, либо сам был скульптором.
- Одну минуту. – Некромант нашарил в одном из карманов джинсов ключи от входной двери, отворил оную и уже был почти готов пригласить в дом незнакомца, как… Тресь! – тарелка просвистела у самого виска и благополучно разбилась. Следом разгневанный неприлично долгим отсутствием мистера Соло полтергейст запустил еще одну тарелку, затем уронил пару чашек, картину и горшок с цветком.  Шустро юркнув в дом, некромант захлопнул дверь, дабы замешкавшийся было мужчина, разглядывающий сад с его химерами, не зашел следом и не попал под горячую астральную руку возмущенного полтергейста.
- Пол! – Зашипел Уилфред, уворачиваясь от очередного предмета посуды, впечатавшегося в стену. – Пол, угомонись, Ктулху ради! Я не один. – Хрясь! Тресь! Бдыщ! – Живо отреагировал Пол на прозвучавшее заявление. Некромант глухо выругался, максимально быстро, насколько это было возможно, не используя заклинания и будучи вынужденным уворачиваться от посуды, убрал продукты в холодильник, раздобыл перекись, резиновые перчатки, ватные диски, пластырь, ключи от скутера и швейный набор, погрозил Полу кулаком и выбрался из дома, успев захлопнуть дверь до того, как любимая чашка прилетела в затылок.
Встрепанный маг нервно сглотнул и облизнул губы:
- Прошу прощения, не смогу пригласить вас в дом. Я…мгм…живу не один, а Пол, он…гхм…несколько эмоционально нестабилен, я бы сказал – ревнив, и порой… - хрясь! – расстраивается, если я прихожу поздно и в незнакомой компании. А еще он не любит собак, знаете… - Уилфред запер дом, дважды дернул за дверную ручку, дабы удостовериться, что дверь закрыта. Глухой звук падения тяжелого предмета, вероятно – кухонного шкафчика, заставил Соло вздрогнуть. – Не обращайте внимания, право слово. Нужно привести вас в порядок. – Некромант кивнул в сторону качелей. – Можем расположиться здесь, а ваше чудови…ваш питомец может погулять в саду, забор достаточно высок, он вряд ли перепрыгнет и снова убежит. – Ты слишком много говоришь, мистер Соло, - ласково прозвучал болью в висках внутренний голос. – Что на тебя нашло? Просто обработай его чертовы царапины, помоги зашить одежду, чтобы она выглядела более или менее прилично и предложи отвезти его в город, до его отеля. А лучше – до ближайшей станции метро. Или до госпиталя. Ну, в общем, подальше отсюда. – Азбука морзе в виде пульсирующей боли отстукивала вещи вполне разумные и логичные, Уилфред выдохнул, перевел взгляд на мужчину, и, разумеется, едва ли задумавшись о том, сколько лишнего и двусмысленного уже успел наговорить, улыбнулся, дабы сгладить впечатление от происходившего, мотнул головой, чтобы убрать лезущую в глаза отросшую челку, облизнул пересохшие (это все нервы) губы, натянул на издевательски-длинные пальцы и узкие ладони стерильные перчатки и уверенно велел незнакомцу раздеться, отводя взгляд и сосредоточившись на смачивании ватного диска антисептическим средством.

Отредактировано Wilfred Dwyane Solo (2017-08-07 09:40:12)

Незнакомец опустил черного колобка, тот, ошалевший, видимо, от вновь обретенной свободы, с восторженным лаем понесся исследовать росшие неподалеку кусты. Только бы Хант был дома, - вдруг встревожился мистер Соло, не сумевший припомнить, видел ли он во время перебранки с Полом мрачную морду манула или нет. Хант редко выбирался на прогулки, предварительно не дождавшись возвращения некроманта, если тот уходил вечером из дому: вероятно, кот полагал себя защитником обители мага, а, может быть, просто любил поспать в одиночестве, а с появлением в доме этого нелепого двуногого, коим он несомненно полагал Уилфреда, уходил, чтобы не осквернять свое отшельничество соприкосновением с мистером Соло: еще ведь гладить будет, кормить вкуснейшим мяу-мясом, меланхолично чесать за ухом и почти страдальчески охать, когда манул соизволит грациозно плюхнуться на тощие, костлявые и абсолютно не приспособленные для возлежания котиков колени. Впрочем, судя по радостному тявканью пса, шуршанию травы и веток, поскуливанию и мерно-счастливому дыханию, доносящимся неподалеку, пока что псу ровным счетом ничего не угрожало. А иностранец, высказав полагающуюся в подобных ситуациях благодарность, естественно-непринужденным движением аккуратно снял через голову светлый (и изрядно потрепанный терновником) лонгслив, сложил его и устроился на скамье качелей, чертовски соблазнительно улыбаясь и абсолютно доверчиво подставляя глазам и рукам некроманта свои лицо и тело.
Соло скользнул взглядом по рельефному торсу, пальцы, заключенные в стерильную материю снова дрогнули, замерли, смыкаясь крепче на пластиковой бутылочке с перекисью водорода, почти неаккуратно сминая ватный диск. Близость чужой, доверенной крови, причудливая вязь татуировок, вплетенная в смуглую кожу, пропитавшая ее своей силой (некроманту почудилось, что все естество незнакомца пропитано магией, нездешней, в чем-то – бесконечно чуждой, а в чем-то – неуловимо близкой, родственной, и сейчас, находясь в миге от того, чтобы прикоснуться к ней, Уилфред счел, что так ощущается магия творчества. Ведь рисунки, покрывавшие тело полуобнаженного, были ничем иным, как произведением искусства), самоуверенная беспечность – все это пьянило, искушало, провоцировало, дразнило любопытство кукольника-скульптора.  Возьми себя в руки, Уилфред Двэйн Соло, - неласковое прикосновение боли несколько отрезвляло, - просто окажи чертову первую помощь, которую ты имел неосторожность предложить абсолютно незнакомому человеку. О, разумеется, мистер доброе сердце, это очень человечный, но абсолютно необдуманный поступок, последствия которого могут быть необратимы. О чем ты вообще думал, приводя в свой дом случайно встреченного (ты вот сам в это веришь? В неосторожные прогулки по кладбищам всяких сомнительных, пусть и красивых, личностей, явно приехавших из другой страны? А если это шпион? Или кто-нибудь из охотников? Или любитель редких манускриптов, прознавший о твоей библиотеке?) человека, предлагая ему помощь – бишь создавая условия для дальнейшей коммуникации? Используй палочку, пока не поздно, жалкое создание. Расщепи его память на осколки, выбери те, которые касаются вечерней прогулки, уничтожь их, и собаку заодно, собака наверняка запомнила дорогу к твоему пристанищу, глупый некромант…- боль стала почти нестерпимой. Соло закусил губу, приблизился, склонился над мужчиной и принялся аккуратно обрабатывать раны на его лице: неглубокие, но болезненные, вытащил один из небольших шипов, вогнавшийся в кожу над скулой, остановил кровь, бережно промокнув выступившие алые капли, безупречно красиво смотрящиеся на смуглой коже, едва удержался от желания коснуться пальцами скул, надбровных дуг, лба, губ, подбородка, запоминая абрис, отпечатывая в памяти рук скульпт лица…- ты еще поцелуй его, - хихикнул внутренний голос и некромант вдруг совершенно по-детски залился краской. К счастью, было достаточно темно, чтобы этого никто не заметил. Правда же? Ну и вообще, склонился, чтобы обработать раны, кровь прилила к лицу, это все поэтому, а не из-за каких-то там глупых и почти неприличных мыслей. – Почтииии? – Ехидничало разошедшееся альтер-эго, пока мистер Соло столь же аккуратно и методично обрабатывал царапины на теле мистера незнакомца, снова и снова удерживая себя от еретического желания прикоснуться к линиям татуировок магией, просто касаться их пальцами, сняв перчатки, лаская кожей кожу, отслеживая путь впечатанной под оную болью карты наслажде…тьфу ты, внутренней структуры личности, ее надежд, прошлого, страстей, вдохновения. – Кого ты пытаешься обмануть своим «почти», некромант? Я знаю все твои мысли. Неосторожный мальчишка. А если это смуглокожее создание – умелый легилимент, сейчас читающий твои мысли, и чарующая его улыбка – просто отзвук оных? – От нахальных рассуждений внутреннего я некромант покраснел еще пуще, только через миг вспомнив, что едва ли, будучи весьма неплохим окклюментом, мог бы не почувствовать попытки проникновения в свой разум. Покончив, наконец, с обработкой царапин на торсе и вытащив еще два вогнавшихся достаточно глубоко под кожу шипа, Уилфред выпрямился, и, как полагается людям приличным, отведя взгляд в сторону и сосредоточившись вновь на смачивании очередного ватного диска антисептиком, велел мистеру «хорошо, хорошо, несносное альтер-эго, он действительно чертовски хорош собой, но это вовсе не то, что ты подумал!» снять джинсы. Спокойно. Даже буднично. И голос не дрогнул, ты смотри-ка.
Справедливости ради стоит признать: едва ли не полностью обнаженный незнакомец, невозмутимо расстегнувший застежку джинсов, столь же буднично и спокойно разоблачившийся, сложивший абсолютно ненужный такому телу предмет одежды поверх многострадального лонгслива и снова устроившийся на качелях жестом почти приглашающим, смотрелся…гхм…потрясающе. – Возбуждающе, ты хотел сказать? – невинно уточнил примолкнувший было внутренний голос. – Потрясающе. – Прирыкнул на нахальное создание некромант, осматривая бедра и лодыжки мужчины на предмет повреждений и принимаясь за обработку царапин. В какой-то мере этот процесс определенно отвлекал от ехидных комментариев и замечаний гласа разума и даже выглядел почти прилично, пока мистер Соло не был вынужден опуститься на одно колено, чтобы добраться до ран и еще одного шипа на левой лодыжке, с внутренней стороны. Где-то в этот момент в доме что-то с шумом рухнуло. Кажется, второй кухонный шкаф. – Убью мерзавца, - мрачно размышлял некромант, поминая незлым тихим словом полтергейст, - закольцую в проклятье, осужу на вечные муки, распылю и реконструирую, а потом снова распылю. – Неизвестно, умел ли Пол слышать мысли Уилфреда или ощущать проецируемый ними ментальный след, решил ли просто ограничиться еще одним шкафом, подустал ли от нелегких трудов своих, но больше ничего не падало, не звенело, не трещало и не громыхало.
- Рад знакомству, мистер Тейт, - некромант закончил обрабатывать царапины, и поднялся, выпрямившись и поводя чуть затекшей шеей. Фамилия, опять же, смутно казалась знакомой, но некромант никак не мог сосредоточиться и припомнить, где же он мог ее слышать или видеть. – Уилфре… - Мопс, до этого момента восторженно сновавший по территории сада вдруг испуганно залаял, заскулил и в мгновение ока черным колобочком выкатился под ноги мистера Тейта, прижимаясь к лодыжке и тихо потявкивая. Из сумеречной тьмы неспешно-ленивым шагом, неся в зубах, будто дохлую мышь, перегрызенный ошейник собаки, величаво выступил во всем своем пушистом великолепии палласов кот.
- Хант! – Некромант осуждающе воззрился на манула и пробормотал в адрес мистера Тейта что-то отдаленно смахивающее на извинения. Виновник же нарушенной идиллии, неторопливо переступая короткими лапами, приминая невысокую траву, подошел ближе, удостоил мистера Соло снисходительным взглядом, с некоторым любопытством посмотрел на хозяина ускользнувшего от охотника не то странного зайца, не то пищухи, не то…в общем, на человека, к ноге которого жался черный комок шерсти, перепугано взирающий на манула влажными темно-карими очами. На несколько мгновений задержавшись возле некроманта, Хант миновал его и подошел к незнакомцу на расстояние вытянутой руки, принюхался, потоптался, воззрился на сутулое недоразумение, именовавшееся в быту человеком, который дает мясо, и, коротко фыркнув, сказал свое веское «мяу».
- Ах да, точно. – Некромант чуть было не хлопнул себя по лбу, досадуя. На дворе осень, пусть и теплая, а у него в саду сидит почти неприлично обнаженный мужчина. Открыв ящик, спрятанный в днище качели, Соло достал аккуратно сложенный серый в клетку плед и протянул мистеру Тейту. – Вы, наверное, совсем замерзли. Я что-то не подумал, что… - Дождавшись, пока мужчина завернется в плед, манул еще раз коротко и лениво мяукнул, величественно взглянул на питомца этого странного человека, аккуратно подхватил перегрызенный ошейник в зубы и, примерившись, запрыгнул на колени мистера Тейта, с самым невозмутимым видом принявшись утаптывать плед, моститься и устраиваться поудобнее, всем своим естеством выражая что-то вроде «ну наконец-то удобные коленки, не то что у этого – кожа да кости».
Некромант тяжело вздохнул, устроился на качелях рядом с этой поистине примечательной компанией, снял перчатки, достал из кармана джинсов прихваченный швейный набор и, забрав на колени стопку одежды мистера Тейта, попытался подобрать более или менее подходящие нитки. - И на кой черт я вообще выходил из дома? – в тысячный раз посетовал мистер Соло, уже успев позабыть о том, что не соизволил представиться мистеру Тейту, как полагается. – Сидел бы себе дома, переводил книжечку, резал бы по камню, ругался бы с Полом… - мысли о полтергейсте вызвали глухое раздражение. Однако, не смотря на оное, нитку в иголку удалось вдеть с первого раза.

Сосредоточившись на том, чтобы привести джинсы мистера Тейта в порядок или подобие оного, Уилфред не сразу ощутил присутствие, однако смутное предчувствие оного зашевелилось, заворочалось в груди, глухо ворча, встряхивая головой и щуря сонные очи. Вскинув взгляд, Соло едва успел вовремя прикусить язык, чтобы не выругаться при условно знакомом незнакомце. В окне кухни явственно виделась массивная фигура Пола, точнее белесые её очертания, узнаваемый абрис лица, сложенные на груди в защитном жесте эфемерные руки. Полтергейст был не в ярости, как сперва думал некромант, о нет. Он чувствовал страх, насколько вообще отпечатки могут чувствовать. Незваный гость не раздражал Пола, он его пугал, в этом татуированном мужчине полтергейсту чудилась угроза, опасность, и сейчас, воплотившись в осязаемую форму, Пол, на доступном ему уровне, пытался предупредить мага, обезопасить, предостеречь. «Сгинь, - одними губами проговорил Соло, вперившись взглядом в пустые очи полтергейста, - я могу о себе позаботиться». Видимо, учуяв проявление Пола, Абрахас тихо заскулил и плотнее вжался в ногу своего хозяина. Несомненно, от взгляда мужчины не укрылось происходящее, однако тот и виду не подал, будучи, видимо, бесконечно тактичным молодым человеком.
- Уилфред, - некромант вымученно улыбнулся, бросив короткий взгляд на мистера Тейта, отметив для себя безмятежно-расслабленное выражение лица мужчины, его спокойную, абсолютно не напряженную позу, будто бы происходившее было для него делом обыденным, житейским и вообще вполне вписывающимся в общую концепцию бытия и распорядок жизни: дескать, каждую пятницу, или, скажем, по средам после семи я предпочитаю обнажаться в чужих садах, кутаться в пледы и гладить манулов, тоже мне «примечательно». – Уилфред Двэйн Соло, ты глупец, не способный учиться на собственных ошибках. Скажи-ка мне, недалекий мой друже, не закрадывалась ли в светлую твою голову мысль о том, что подобная безмятежность – вовсе не следствие того, что сидящий перед тобой незнакомец, утверждающий, что лицо твое ему смутно знакомо, - иностранец, человек с другим менталитетом, взглядами на жизнь и прочим. Вот представь, Соло, я знаю, что с фантазией у тебя не очень хорошо, но ты вот представь. Ты – обычный мужчина, не маг, а просто…менеджер среднего звена, например. У тебя есть собака. Она срывается с поводка, убегает на кладбище, ты находишь ее в компании сомнительного вида незнакомца, настойчиво предлагающего тебе помощь. Что сделает человек здравомыслящий? Правильно, вежливо откажется, достанет мобильный и вызовет такси, поспешив выбраться на более или менее освещенное и многолюдное пространство. Предположим, он гей, а твоя тощая задница (подтяни джинсы!) в его вкусе, и он рассчитывает на приятное продолжение вечера. Но тогда он должен воспринимать Пола, о котором ты имел неосторожность упомянуть в весьма двусмысленном ключе, как твоего сожителя или любовника, родителя, наконец, и едва ли в таком случае он стал бы разоблачаться в саду под окнами твоего дома. Видишь? Варианты, что твой знакомый незнакомец – нормальный, обычный человек – закончились. Из чего мы делаем какой вывод, Уилфред? Правильно! Десять баллов Слизерину! Что он либо маньяк, либо маг, либо шпион, либо Джованни. Либо все вместе. Да, разумеется, он выглядит чертовски располагающим к себе, но именно это свойственно всем психопатам…ну, почти всем, Соло, не смотри на меня так скептически. Ты все еще намерен предложить ему услуги таксиста, глупый некромант?
Разнервничавшись (глупые мысли!), Уилфред принялся высчитывать стежки и интервалы между ними, стремясь к неизменно четному числу первых, а последние сводя до минимума. Обворожительная улыбка мистера Тейта едва не сбила некроманта со счета, а его слова чуть было не заставили поперхнуться.
- Клиентом? На психотерапевта он не похож, стало быть, Соло, остаются киллер и сутенер, - злорадно ухмыльнулся внутренний голос, а некромант чуть было иголку не выронил от таких предположений. – Шучу, - сполна насладившись реакцией Уилфреда, внутренний голос улыбнулся, - еще он может быть татуировщиком. Не удивительно, что столь очевидная мысль не пришла к тебе в голову, дурачок.
- Ваш образ тоже кажется мне смутно знакомым, - сознался некромант, улыбнувшись в ответ на оттенок менее вымученно и более дружелюбно, - клиентом? Вы работаете в тату-салоне, или я ошибаюсь? Мне кажется, когда я делал татуировку – мне тогда только-только стукнуло 18, я… - не забудь рассказать мистеру Тейту, какого цвета твои трусы, - снова вмешался вездесущий цензор и критик, - впрочем, о чем это я. Он наверняка уже успел заметить и оценить. Особенно уточек. – Едкий смешок отдался тупой, ноющей болью в висках, но это не помешало некроманту возмутиться в ответ на эти вопиюще беспочвенные обвинения:
- Уточек у самой резинки не вида…ой… - залившись краской, Соло постарался максимально незаметно подтянуть коварные, успевшие сползти едва ли не до середины тощих ягодиц джинсы, сосредоточился на приведении в порядок одежды мистера Тейта в максимально ускоренном темпе.
- Вот так, - «кукольный мальчик» закрепил нитку в два стежка, аккуратно обрезал ее и положил на скамейку рядом с мужчиной более или менее прилично выглядящие после ремонта джинсы. Кофта пострадала не так сильно, как последние, поэтому Соло ограничился тем, что прихватил разорванные края материи прочным, аккуратным швом в нужных местах, старательно не позволяя себе более отвлекаться на ненужные размышления и даже, в какой-то мере, признаться, получая удовольствие от происходящего этим чудным вечером.
- Здесь в такое время транспорт уже не ходит, а до метро достаточно далеко. Я могу подбросить вас и вашего питомца до ближайшей станции, или до дома, если хотите, мистер Тейт, - Уилфред разложил швейные принадлежности в полагающемся порядке на перекладине основы садовых качелей, нашарил в кармане ключи от мопеда и, окликнув Ханта, чтобы согнать того с колен мистера «я раздеваюсь в чужих садах и выгляжу при этом чертовски сексуально» и, не оставив мужчине права отказаться хотя бы из вежливости и в формулировках наподобие «не хочу вас более утруждать» или «что вы, не стоит, я и так доставил вам массу хлопот», скрылся в саду.
Манул неохотно поднялся, потянулся, грузно, но грациозно спрыгнул с уютных коленок мистера Тейта и, ступая неторопливым шагом, направился следом за хозяином. Охранять, не иначе. Смутная, мрачная, едва различимая фигура Пола все еще маячила в окне, вперившись взглядом в облачающегося в свои одежды мага.
Откуда-то из-за дома послышались сперва тихая ругань, затем – звук мотора. Рыже-коричневый скутер, старенький, но ухоженный, был аккуратно вывезен из гаража, мистер Соло закрепил на руле корзинку для чудовища, прихватил второй шлем для мистера Тейта и появился вместе с транспортом и необходимой экипировкой пред ясны очи успевшего одеться и аккуратно сложить плед мужчины.

- Этот маньяк-садист-сутенер, чьему взору ты так любезно продемонстрировал уточек на твоем нижнем белье, некромант, еще и живет неподалеку. Вот радость-то, да, мистер Соло? Он будет регулярно заглядывать к тебе в гости вместе со своим чудовищем, доводить Пола до сердечного приступа, постепенно вотрется в доверие (впрочем, что ему стараться? Ты же, лопух придорожный, сам рад первому встречному довериться, еще бы библиотеку ему показал, кроме своих уточек), вызнает у тебя все секреты, а потом просто убьет за ненадобностью. Дурак ты, мистер Соло. «Обливиэйт» подзабыл? В школе, стало быть, использовать не стеснялся, а как вырос, так сразу правила приличия припомнил? – Внутренний голос назойливо бился в стенки черепной коробки, провоцировал хмуриться, мрачнеть и чуть что не шикать на самого себя за столь пугающе реалистичные мысли, которые приходили в голову при мимолетном взгляде на успевшего, к счастью, облачиться в кое-как залатанную одежду мужчину, аккуратно усаживающего в корзинку беспокойную псину. Для чудовища у мистера Соло шлема не нашлось, но имей он возможность применить магию при этом незнакомце, он бы трансфигурировал один из шлемов в более маленький, чтобы мистер Тейт мог позаботиться о безопасности своего горячо любимого питомца.
- Конечно. Никаких проблем, я довезу вас до дома, - некромант закрепил на руле навигатор, проверил дважды, насколько безопасно разместился в корзинке пушистый генератор проблем, взирающий своими огромными глазами на мир с высоты скутера, надел шлем и занял место водителя, ожидая, пока мистер Тейт наденет свой шлем, скажет адрес и устроится на сиденье для пассажира.
- Проблем? – Некромант нервно сглотнул, когда руки незнакомца уверенно и даже, пожалуй, несколько властно легли на талию и тепло чужих ладоней отпечаталось на коже некроманта. – Не стоит переживать, мы с Полом…давно знаем друг друга, он несколько импульсивен, вспыльчив и эмоционально неустойчив, но…нет, никаких проблем. – Для верности Уилфред улыбнулся, мотнул головой и завел рыже-коричневый скутер, послушно заурчавший от ласково-уверенных прикосновений рук своего хозяина.
Адрес, названный мистером Тейтом, казался некроманту смутно знакомым, и щемящее чувство надвигающегося пушного зверька из псовых уверенно угнездилось где-то в районе живота. Вполне возможно, организм мистера Соло просто недвусмысленно намекал на то, что было бы крайне неплохо питаться чем-то, кроме батончика-другого киндер пингви за вечер, особенно после того, как имел счастье практиковаться  в своем искусстве, используя кости мистера Кварцгейра. От мысли о последнем у некроманта заныл зуб. Неосторожное вмешательство неугомонного пса мистера Тейта заставило мага крайне неаккуратно прервать ритуал, стало быть, кости горе-танцора сейчас были перемешаны в могиле самым нелицеприятным образом, следовательно, нужно будет вернуться к месту захоронения несчастного и провести еще один ритуал, в ходе которого сложить все аккуратно, правильно и так, как быть должно.
- Вы не так давно в Лондоне, мисте…Дар? – Притормозив на светофоре, Уилфред неуклюже споткнулся на имени, вовремя припомнив, что незнакомцу не очень по душе обращение по фамилии. – Вы посмотрите! – Восторженно-саркастично воскликнул внутренний голос, вклиниваясь в проявление вежливого любопытства. – Вот лучше бы за дорогой следил, ей-богу…нет же, ох, ты только не красней, что это тебя вдруг на налаживание социальных связей потянуло, глупый некромант? Ежу понятно, что этот татуированный красавчик о тебе через пять минут после того, как дома окажется, уже и не вспомнит, и ладно бы потому, что ты, друг мой любезный, используешь заклятие забвения, так нет же. Просто потому, что ты для него – не более чем забавное вечернее приключение, если только он не шпион или жаждущий тебя прикончить маг из наемников, ты видел, какое у него проработанное, рельефное тело? Он поди таким котятам, как ты, шеи на раз сворачивает. Впрочем, что это я распинаюсь, давай, друже, тешь себя мыслью, что это была случайная встреча, а ты вполне в его вкусе (еще бы! Кто может остаться равнодушным к уточкам на тощей заднице?), и вообще, он весь такой принц с черным чудовищем, а ты – его глупая принцесса на рыжем коне. – Уилфред чуть было не проморгал зеленый, вздрогнул от звука клаксона за спиной и тронулся, аккуратно маневрируя в потоке машин. Свернув в запутанную вязь переулков, некромант ехал неторопливо, время от времени сверяясь с маршрутом, проложенным навигатором. Последний, к слову, был уже абсолютно не нужен, но маг не спешил показывать, что места ему знакомы. Мистер Соло уверенно вел скутер, время от времени поглаживал по шерстке начинающего поскуливать Абрахаса, успокаивая его, поглядывал на экран своего старенького навигатора, выбранного сугубо за уникальную способность не начинать неистово сбоить при приближении к магическим задворкам Лондона. – Возможно, ты был прав, - рассуждал Уилфред, все еще абсолютно неосторожно наслаждаясь уверенными объятиями мистера Тейта, - незнакомец отнюдь не прост. Можно списать на случайность то, что он живет неподалеку от Косой Аллеи, но… А я о чем тебе толкую, дурья башка? – Боль в висках стала нестерпимой, жгучей, некромант закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Скутер мягко припарковался возле указанного мистером Тейтом жилого дома, Уилфред снял шлем, вынул из корзинки на руле возбужденно повизгивающего Абрахаса, не иначе как учуявшего запах знакомых мест и аккуратно передал чудовище в руки мистера «я загадочен и чертовски сексуален» Тейта. Тот же, в свою очередь, вернул мистеру Соло шлем, машинально встрепал-пригладил собственные волосы, а потом сделал то, что с некромантом никто и никогда не делал вот так вот просто на улице в самом центре Лондона, едва ли не аккурат на той самой тонкой незримой грани мира маггловского и волшебного.

- Говорила тебе бабушка: не якшайся, мистер Соло, с татуированными мужчинами, не подвози их до дома темной ночью, добром это не кончится, - внутренний цензор, критик и просто отравитель жизни традиционно пришел в себя после произошедшего в разы быстрее, чем Уилфред. Оно-то и понятно: это ведь не этого заносчивого, вредного и гадкого типа, вечно вставляющего свои комментарии куда не просят, целовал целых восемнадцать секунд самый загадочный и сексуальный владелец нетерпеливо потявкивающего и рвущегося с поводка чудовища! Некромант, едва ли не судорожно вцепившийся в любезно отданный мужчиной шлем, взирал на мистера Тейта своими широко распахнутыми глазами, а тот благодарил за приятный вечер или за что-то там еще (голос Даррела доносился глухо, нечетко, неразборчиво), касался своими сильными пальцами скулы замершего мага, улыбался своей едва уловимо печальной красивой улыбкой, упрямо не оставлял свой номер телефона и не предлагал мистеру Соло заглянуть на чашечку-другую кофе или ароматного терпкого чая со сконами, не кивал приглашающим жестом в сторону переулка, мол, прогуляемся немного, не переплетал свои пальцы с его, уверенно и крепко сжимая холодную ладонь некроманта в теплой своей… О нет. Он просто оставил на губах некроманта пряную тень мимолетного поцелуя и пожелал хорошо добраться до дома. Уилфред, сразу после поцелуя залившийся краской, побледнел, поблек, унял дрожь пальцев усилием воли, коротко кивнул на прощание и торопливо, почти небрежно сняв скутер с подножки, завел послушный механизм, пробормотал что-то ничего не значащее и уехал в ночь, не обернувшись, чтобы проследить взглядом, как широкая спина незнакомца и упитанные пушистые ягодицы чудовища скрываются в уютной тени одного из переулков. Возможно, уйми некромант отчаянно колотящееся сердце, останови скутер, приглушив огни, и обернись – он бы увидел, как мистер Тейт абсолютно спокойно и непринужденно скрывается в том самом из переулков, выход из которого ведет сквозь кабак в магический Лондон. Но он не обернулся, и на то было много причин: во-первых, нужно было следить за дорогой, во-вторых, взгляд мистера Тейта жег спину, а поцелуй его все еще горел на устах, неприлично яркий румянец смущения то и дело заливал щеки мистера Соло, в третьих…
Уилфред неосторожно проскочил перекресток на красный и, предупреждая ехидствования внутреннего голоса, попытался сосредоточиться на дороге. Путь домой был недолгим. Обошлось без приключений, внезапно выскакивающих на дорогу животных или людей, проигнорированных знаков дорожного движения, разглагольствований внутреннего голоса и прочих неприятных вещей.
Припарковавшись за домом, некромант привычно привел скутер в порядок, бережно укрыл его чехлом и дважды проверил, заперт ли гараж. Обычно игнорирующий своего костлявого хозяина Хант вертелся вокруг, когтил правую штанину джинсов мистера Соло и всячески намекал, что пора бы уже перестать думать о возможных продолжениях вечера, которых не случилось и заняться насущными проблемами. Например, покормить кота.
Заходить в дом Уилфреду отчаянно не хотелось. Стоило только ему подумать о том, какой бедлам устроил на кухне несносный Пол, как сразу же предательски начинал ныть не то седьмой, не то восьмой зуб, а идея поспать сегодня в саду на качелях, укутавшись в плед, которым укрывался мистер Тейт, переставала казаться безумной и не целесообразной.
- Возьми себя в руки, нытик, - ворчал внутренний критик, то и дело отвлекая Уилфреда от воспоминаний об этом странном вечере, - животные не накормлены, книга не переведена, бедняга мистер Кварцгейр лежит в своей могиле в абсолютнейшем беспорядке…
Соло вяло отмахивался от этих нотаций, пытался что-то возразить, укоризненно взирал сквозь оконное стекло на незримого Пола, притихшего в доме и не спешил поднимать свою тощую задницу с качели, где еще совсем недавно сидел почти полностью обнаженный мистер Тейт. Мысли путались, щеки горели, ненужные воспоминания навязчиво лезли в голову. Некромант тяжело вздохнул, потрогал собственный лоб (так и есть – жар, а говорила бабушка: не катайся на скутере, не набросив поверх футболки что-нибудь теплое), откинулся на спинку деревянной скамьи удобных садовых качелей и устало прикрыл глаза. После пережитого нервного потрясения мистер Соло чувствовал себя, признаться, неважно. Забывшиеся было летаргическим сном в затянутых паутиной уголках памяти детские воспоминания и страхи вдруг ожили, зашевелились, выползли из-под искусного резного надгробия с выбитым четкими изящными литерами «прошлое – это то, что похоронено в настоящем», гадюками овили сердце, угнездились в душе, картинками-вспышками-мыслеобразами явили пугающий свой лик.
Маленький мистер Соло не любил возвращаться домой один. Еще больше он не любил возвращаться домой вместе с прабабушкой, потому что та всегда давала ему ключи от входной двери, ласковый подзатыльник и велела, беги, мол, внучок, отпирай скорее. Дверь в подъезд была абсолютно обычной. Лестничные пролеты до третьего этажа тоже: обшарпанные стены, каменные ступени с щербатыми выбоинами, шляпки гвоздей в широких деревянных поручнях, убивающие (после первой же неудачной попытки и разодранных брюк) всякое желание скатиться весело вниз по полированной поверхности… На четвертом этаже творилась какая-то чертовщина. Лампочка, еще пару часов назад заливавшая лунно-желтым всю лестничную площадку, ныне тускло мерцала умирающим светлячком-гнилушкой, а то и вовсе не горела. Мажонок, разумеется, не боялся темноты, равно как и того, что скрывается в ней, нет. Его пугала возможность наступить на линию, разделяющую серо-белые квадраты затертой плитки, тяжелое дыхание медленно поднимающейся по ступеням прабабушки, ощущение чужого взгляда из неаккуратно заклеенного скотчем глазка в двери соседней квартиры. А еще его пугала дверная ручка. Чтобы открыть дверь, нужно было плотно обхватить ее всей ладонью, сжать тонкими пальчиками холодный металл, хорошенько потянуть ее на себя, вставить ключ в замочную скважину, провернуть его трижды, приводя в движение механизм замка и успеть отворить дверь прежде, чем Аурелия подойдет ближе и скажет, мол, что, малыш, не справляешься, до того, как накроет его ладонь своей, вжимая тощие костлявые пальцы в холодный металл… Когда она делала так, маленькому мистеру Соло казалось, что пальцы его врастают, вплавляются в неживую плоть дверной ручки, что та втягивает их в себя, а следом и самого Уилфреда, запирая в клеть собственного естества.
Некромант невольно вздрогнул и перевел взгляд на резную деревянную ручку, безобидно покоящуюся на входной двери. Нет, разумеется, Соло знал, что собственноручно вырезанный элемент едва ли вдруг проявит характер и решит приватизировать Уилфреда, заточив его в деревянной поверхности двери, однако мысль о том, чтобы подняться с качелей и сомкнуть пальцы на…брр. Нет, пожалуй, она не пугала. Скорее почему-то не вызывала доверия.
- Возьми себя в руки, нытик, - мрачно повторил внутренней голос, абсолютно не вдохновленный перспективой ночевать на улице. Нет, звезды, свежий воздух, кладбище неподалеку – это, разумеется, прекрасно, но этот-то балбес простынет, заболеет, еще поди помрет, чего доброго, с внутренним голосом за компанию. – Даром ты не сдался дверной рукояти, чучело погостное, и, поверь уж старому бывалому мне, ничего пугающего ни в этом безмозглом куске древесины, ни, паче, за ним, нет. Подумаешь, разбушевавшаяся и переживающая за твою тощую задницу нежить в количестве одной штуки и некормленая сова. Тебе еще, мистер самый аккуратный некромант в мире, если ты подзабыл, нужно привести в порядок место упокоения и непосредственно самого мистера Кварцгейра, которого ты имел неосторожность так неаккуратно ссыпать в могилу в хаотичном порядке. Хотя, о чем это я…ты посмотри на себя! Руки дрожат, щеки пылают, лоб горит, поди еще и горло дерет. Да ты сейчас и на элементарное бытовое колдовство не способен, несчастье ходячее, что уж говорить о некромагии. И перестань уже думать о том, какие выразительные у него глаза, чувственные губы и теплые крепкие объятия, дурья башка. Не тюкнули тебя по глупой твоей головушке где-нибудь в пустынном переулке – и радуйся.
- Мау, - вмешался в увлекательную беседу Хант, мрачно улегшийся на тощие колени хозяина и запустивший когти в ткань джинсов. – Ма-у. – Суровый взгляд грозных очей неприкрыто намекал, дескать, пора бы и правда уже отвлечься от грез и воспоминаний и обратить взор свой на дела насущные и, признаться, куда как более важные. Например, мистер Соло, покормить кота, вынужденного отвлекаться от своих несомненно важных кошачьих дел, чтобы напомнить вам об этом.
Уилфред поморщился от головной боли, похлопал по карманам в поисках ключей и…
- О нет… - глухо выдохнул некромант, с отчаянием понимая, что ключей нигде нет. Первой мысль было запаниковать. Второй – проверить карманы еще раз и прочесать сад. Третьей – выбить окно или попросить Пола открыть дверь. Четвертой – воспользоваться магией (действительно, и как это ему раньше в голову не пришло!). Пятой – запаниковать. Потому что мистер Тейт мог найти случайно оброненные ключи, пожелать отдать их столь заботливому созданию, как мистер Соло, прийти сюда, когда некромант на работе, поддаться любопытству, открыть дверь, заглянуть в кухню, получить чашкой в лоб от полтергейста, а потом добраться до библио…
- Придержи коней, параноик, - успокаивающе промурлыкал внутренний голос, - во-первых, ты всегда можешь поменять замки. А во-вторых, ты и даром не сдался объекту твоего мимолетного вожделения. Ты для него – просто забавное ночное приключение, и только. Едва ли мистер Тейт станет тратить свое время на то, чтобы разыскать тебя и твой дом, как ты вообще мог подумать такую чушь? Впрочем, ты-то как раз мог, горе кладбищенское.
Пока внутренний голос одного небезызвестного некроманта продолжал делиться с Уилфредом своими умозаключениями, где-то там, в магическом Лондоне, черный колобочек Абрахас, устроившись на своем любимом лежаке и успев сгрызть галетку-другую, лениво жевал забавный брелок-скелетик, соединенный металлическим кольцом с двумя ничем не примечательными ключами от входной двери дома мистера Соло.