Кажется, этим летом я решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы посещать ночные заведения Лондона, носящие довольно тревожный характер. Вот этот, например, «клуб», который мой странный спутник назвал «атмосферным», снаружи выглядит скорее как какой-то амбар для лошадей и сена, чем как место для приятного времяпровождения. Однако внутри оказывается на удивление живо и наполнено, моё обоняние встречает сразу тысячу запахов, хотя, честно сказать, мало какой из них кажется мне приятнее другого. Почти в каждой паре рук дымиться то, что совсем не похоже на волшебные курительные трубки, однако превалирующий запах именно этот, табачный, с едкой кислинкой и огромной примесью чего-то чрезвычайно алкогольного.

– М, а здесь точно подают вино? – а кроме вина я и не пила ничего, и почему-то я сомневаюсь, что в этом месте найдётся хоть сколько-нибудь приличный сорт. Да и само слово «подавать» подходит скорее для шикарного ресторана с лакеями в сияющих ливреях с блестящими от полировки подносами с закусками, расставленными на них изящными узорами. Местное же величие являет собой одного бармена и несколько не слишком прилично одетых и накрашенных официанток, спешно и ловко лавирующих между столиками. Ах да, на сцене виднеется что-то вроде рок-группы с миловидной солирующей певичкой, однако я почти не обращаю на это внимания.

Я ещё пару раз оглядываю всё, что оказывается в поле моего зрения, и протяжно вздыхаю. Что ж, теперь я знаю, как выглядят эти «атмосферные места» – можно считать, что хотя бы поэтому сегодняшний вечер прошёл не зря. Мой спутник, с которым я познакомилась позавчера на местной ярмарке, уже успевает отвоевать нам не самый паршивый столик и передать бармену какой-то заказ. Мы садимся, и я испытываю жгучее желание протереть всё, к чему собираюсь прикасаться сегодня, в том числе бокалы и руки официанток, которые будут их нести, однако сдерживаюсь – я же не домовик какой-нибудь – и надеюсь, что ближайшие пару часов мне удастся просто об этом не думать. Я вполне искренне стараюсь сосредоточиться на своём новом друге, который, не смотря на выбор этого заведения для первого свидания, всё ещё имеет какие-то шансы и кажется мне вполне симпатичным. Я завожу непринужденный разговор (о, в этом я большая специалистка) так что через какое-то время мы приходим к единому мнению на счет всех особенностей английской летней погоды, последних матчей по Квиддичу, усложнившегося пропускного пункта в Министрестве и ещё несколько бессмысленных тем, пока нам не приносят наши напитки. На вопрос «что это» мой друг загадочно улыбается и предлагает отгадать самой, но кроме того, что вкус изрядно терпкий и обжигающий, я не распознаю в нём больше ничего. И тем не менее я продолжаю это пить, и кажется, в какой-то момент темы для разговоров становятся более личными, а заодно и интересными, в моих руках один бокал сменяется на второй, и я чувствую, как легко куда-то деваются все мои границы брезгливости и сдержанности. Так что скоро я уже довольно громко и заливисто смеюсь каким-то чересчур глупым шуткам своего кавалера и пью вроде как уже третий бокал, вполне уверенная, что всё под контролем и в моём мире не происходит ничего необычного.

А потом речь заходит о музыке, и я ещё раз присматриваюсь к певичке на сцене. И моё пьяное сознание отчего-то цепляется за её образ, лениво подсовывая мне мысль, что она слишком явно напоминает мне какого-то знакомого человека. Эти тёмные вьющиеся волосы, голос, жесты, телосложение…
Мне кажется, я даже на секунду трезвею. Я вмиг забываю о своём собеседнике, напитке, плоских шутках, обо всём этом заведении в целом, я встаю со своего места, бросив что-то незначительное вроде «я сейчас», и медленно передвигаю ногами в сторону явившегося мне со сцены откровения, заодно стараясь поверить своим глазам. И чем ближе я подхожу, тем очевиднее становится эта новая и неожиданная истина. 

Итак, я в каком-то амбарном (гаражном? сарайном?) клубе. Я только что выпила два с половиной стакана чего-то абсолютно неведомого. А на сцене в элегантном платье (и я не могу не отметить наличие отменного вкуса у его обладателя), нежным тенором мой брат выпевает слова какого-то кавера. И мне почти ничего другого и не остаётся, кроме как откровенно пялиться на него в своём хмельном тумане и просто неспешно осознавать то, что подсовывает мне действительность.

Отредактировано Morgaine Le Fay (2018-06-29 12:13:39)

Фрэн выглядит просто отлично. Ему так идут эти нежные локоны и вырез на платье, что оторвать взгляд от сцены не представляется мне возможным. И даже эффектный во всех смыслах образ барабанщика остается для меня всего лишь фоном. Я вдохновленно слежу за исполнением песни до самого её конца, а потом наблюдаю, как всех их, откладывающих гитары и спускающихся со своего пьедестала, живо облепляют вниманием немногочисленные, но весьма заинтересованные лица. Фрэн выглядит среди них как настоящая леди - он и ведёт себя так же, вежливо улыбается, произносит что-то по всей видимости забавное, а потом исчезает среди стоящих вокруг тел куда большего размера. А я улыбаюсь. То, что я выпила минутами раньше, делает мир вокруг меня медленным и прекрасным, мне хочется танцевать и отсутствие музыки не кажется мне сейчас таким уж существенным препятствием. Я начинаю плавные и неспешные движения, вроде бы запрокидываю голову назад и закрываю глаза. Тело двигается под свой особый внутренний такт - и сейчас это кажется чем-то покруче самой магии. Может быть, так бьется кровь в венах, а может, это окружающее пространство со всеми этими звуками вокруг меня выстраиваются в незамысловатый ритм чьих-то громких голосов и прочего шума. А может быть в моей голове всё ещё звучит песня Фрэна с перепутанными в припеве словами. Когда я снова открываю глаза, мне кажется, что прошла целая вечность, но женская версия моего брата уже совсем рядом - берёт меня за руку и уверенно ведёт куда-то в сторону. Я не сопротивляюсь. У меня вообще такое чувство, что мне бы понравилось абсолютно всё, что бы сейчас ни произошло в этом месте.

- Привет, слушай, платье отпад, - слова даются не так-то просто, но даются, и я произношу их, с усилием концентрируясь на слишком внимательных голубых глазах напротив. Сейчас мне кажется, что этот ясный фамильный цвет, не сбитый ни одной чужой кровью, делает нас родными куда больше, чем даже почти одинаковые фейские фамилии. - Что я здесь де..? Танцую, - я показываю головой в сторону не заметившего моего отсутствия танцпола, а потом начинаю смеяться. - Фрэн, у тебя такое лицо, как буд… а-а-а-ай, - я вяло сопротивляюсь его поптыкам вытрясти из меня что-то важное, а потом действительно пытаюсь собраться с мыслями. - Безоар?! Слазар, Фрэн, мы же просто выпили по коктейлю… - или по три. Или только я. И этот образ коктейлей в моем сознании случайно и совсем ненавязчиво напоминает мне о том, что я пришла сюда не одна. - Показать тебе урода? О, это будет не сложно... - честно говоря, на мой вкус в этом месте вообще слишком мало красивых лиц. Настолько, что их основная часть сконцентрирована сейчас прямо в этом самом квадратном метре пространства, на котором мы находимся. - Я не вижу никаких проблем. И вообще-то, у меня свидание, но я легко вас познакомлю, - мысль кажется светлой и доброй, несмотря на максимально озадаченное и встревоженное лицо Фрэна. - Только подожди минуту, - я начинаю копаться в своей миниатюрной сумочке с предусмотрительно наложенным мамой заклинанием незримого расширения, чтобы там могло поместиться всё действительно необходимое. И через долгие секунды извлекаю оттуда тюбик помады. - Этот цвет хорош, но он сливает тебя с твоим же платьем, - я почти что беру его лицо в свои руки и большим пальцем начинаю стирать (скорее смазывать), его губную помаду. Затем открываю свою и самыми привычными движениями, словно бы красила своих братьев уже по меньшей мере тысячу раз, накладываю на него новый слой цвета. - Вот так, Фрэн, - я так же пальцами поправляю последние штрихи своего творения, а затем протягиваю ему тюбик. - Хочешь, подарю? - А потом опять начинаю глупо хихикать. - Вот теперь можно знакомиться с тем уродом. Предупреждаю, шутки у него не очень, но мы познакомились вчера, я вообще никогда его раньше не видела… как там его, Джон, Джерад?... Сейчас узнаем, - теперь я беру его за руку и неуверенно начинаю вести за собой в сторону столиков. На самом деле вспомнить, какой именно среди них считался ранее моим, я не вижу никакой возможности, но к счастью, мы встречаем моего спутника ещё до того, как я успеваю это осознать.

- О, мы как раз тебя ищем! Ты представляешь, оказалось, что я знакома с этой певицей! - и восторгу моему предела нет. И хотя лицо моего кавалера никакой радости не выражает, я продолжаю сиять самой неадекватной на свете улыбкой. - Фрэн тут спрашивал, что мы пили, не подскажешь, как называлась эта мутная дря... штука?

- Охренеть!
Мир кажется очень большим и уютным. Ещё приветливым и в какой-то степени даже чистым. По крайней мере, я не против обнять всё, что вижу вокруг себя в данный момент. На нас смотрят озадаченные и заинтересованные лица, передо мной стоит облитый коктейлем и судя по лицу оскорбленный до глубины… тела несостоявшийся кавалер, и между нами - фигура моего брата в женском платье. Я стою позади всего этого перформанса как пришибленная, с блаженной улыбкой и взглядом, полным восторга и уважения ко всему происходящему. Мне кажется, что мне выпал просто нереально счастливый билет оказаться в самом первом ряду представления, так что я даже чувствую определенную ответственность и начинаю беспорядочно аплодировать. Фрэн выглядит чертовски крутым и дерзким, тысяча Мерлинов, я бы определенно хотела себе именно такую подругу. Я даже собираюсь ему в этом признаться, но вместо этого и вместо озлобленного охранника, не менее озлобленного Джона-Джефа-как-там-его и того, что именно на нас надвигается во всём этом сгустке внимания прямо сейчас, до меня вдруг доходит куда более интересный и занимательный факт.
- Салазар, да ты ведь и говоришь в женском роде! Обалдеть!
Но моё чистосердечное восхищение бесславно тонет в пространстве. Фрэн извещает меня о смазанной туши, я делаю испуганное лицо, после чего он тащит нас обеих через весь зал в обратную сторону и подводит куда-то к сцене. По дороге я успеваю помахать барабанщику свободной рукой и эффектно откинуть волосы назад, кажется, сильно задев ими и всей головой какого-то человека. Но Фрэн не останавливается, так что мне не удается зафиксировать эффект от моего сомнительного пикапа на этого прекрасного человека с барабанными палочками.
Через пару мгновений мы оказываемся в мутном коридоре, и затем - в гримёрке. Фрэн плотно закрывает за собой дверь и даже подпирает её старым деревянным стулом - что вообще-то кажется мне довольно предусмотрительным. Мы остаёмся одни и я смотрю на своего брата самым серьёзным взглядом, на какой только способна и искренне пытаюсь понять, что происходит и когда он уже будет стирать мою смазанную тушь.
- Слушай, - и вот в голове начинает рождаться великая мысль, - я всё поняла, - и вот она продолжает, - я хочу от тебя ав... автограф. А ещё, по-моему, к нам кто-то стучится, - я радостно иду в сторону входа. - Я сейчас! - кричу я людям по ту сторону и уже почти успеваю ухватиться за мешающий нашим гостям стул, однако меня довольно резко останавливают доносящиеся через дверь ругательства. - Так, я сейчас открою эту дверь и ты скажешь мне это в лицо, понял?! - и я ни секунды не сомневаюсь, что он не сможет повторить свою заборную ругань глядя в моё аристократическое, чистокровное, находящееся под полнейшим кайфом лицо.