[float=left]
[/float]▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲  ▼ ▲  ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ 
Snowflake I catch you tonight
Catch you and keep you on ice, my love
Snowflake you know you're the only one
There's no one like you, so I'm gonna hide you
♫ Sea - Snowflake
▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲  ▼ ▲  ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ 
Тони не был фанатом зимнего времени года. Более того, он не то чтобы любил Рождество. Многие бы сказали – да как так можно? Это же самый прекрасный праздник во все века и столетия! Это то самое торжество, когда разжигаются камины в уютных гостиных залах, над кроватью вешают бабушкины вязаные чулки, наряжают ель всей семьей, готовят пудинг и бренди с печеньками для Санты в ожидании чуда, а затем дети быстро пишут письма круглопузому старику и сжигают их в огне, чтобы он волшебным образом прочитал их желания, собирая пепел по кусочкам.
Нет, нет и еще раз нет. Даже будучи волшебником не в одном поколении, Тони никогда не был частью всей этой мишуры. Ему гораздо легче поверить в байку, например, что Санта – это покойный Дамблдор, нежели в увещевания о том, что Рождество – праздник семейный. А что, если посмотреть на портреты седовласого мага и слегка укоротить ему бороду, то может и выйти Клаус. Жаль, что его не интересовал косплей – первокурсники были бы без ума.
В доме Блэйков огонь в каминах в Рождественскую пору горел тускло и холодным пламенем, а самый пожар разгорался во время сочельника, когда Тони наотрез отказывался спускаться и идти в церковь без Оливии. Из-за этого его даже оставляли без рождественского ужина и иногда подарка, но юноша был упрям и рассуждал, как настоящий старший брат: если у моей сестры нет Рождества, то и у меня его не будет. Между тем он все равно непременно стягивал что-нибудь со стола для Лив и читал ей несколько сказок из книги, что подарил ему отец. Книга называлась «Все о Рождестве и более». Экземпляр потрепался со временем, а книга потерялась во время отъезда Тони в школу. Традиция устраивать забастовки и воровать еду также канула в лету.
В доме Блэйков ель наряжала прислуга, а Оливию не сажал на свои плечи отец, чтобы она украсила верхушку звездой – это делал сын повара. Бабушка никогда не вязала чулки, а если и вязала, то не отправляла их в Великобританию по простой причине того, что она отвернулась от своей дочери, а бабушка по отцовской линии давно скончалась от инсульта.
Бренди всегда исчезал самым волшебным образом в глотке того же самого повара, который, заканчивая намывание посуды, воображал себя Сантой, зная, что все в доме уже спят и его никто не увидит. Кроме Тони, караулившего толстяка, но вместо этого разочароваться в сказке.
Тони никогда не просил для себя слишком многого в письмах волшебнику в красном трико – ему не нужны были дорогие игрушечные поезда, метла самого последнего поколения (их у него порядком накопилось с подарков отца, у которого фантазия была далеко не самой богатой). Чаще всего в своих письмах он просил старика, чтобы однажды в их дом прилетела сова и принесла письмо из Хогвартса. Для Оливии. И чтобы ее перестали притеснять из-за того, что она не такая, как все. Ну и чтобы мама потеряла дар речи, потому что лучше бы она молчала.
Желание Тони исполнилось, но исполнилось совсем не благодаря Санта Клаусу, но личному упорству брата и сестры. И в это Рождество им было уже никак не отвертеться от поездки домой на рождественские каникулы.
Снег валил крупными хлопьями за окном, а ноги Тони заплетались в снегу, так что его попытки бежать были обречены на провал. Он опаздывал и опаздывал жутко, за что обзывал себя всеми возможными и невозможными ругательствами. Какого черта он не сподобился пораньше пуститься на поиски подарка Сары в пучине своих вещей? И какого дьявола у него полнейший бардак не то что в комнате, но и в голове?
Вероятно, всему виной были сама гриффиндорка, завидев фигуру которой, Энтони понял, что заплетаются у него ноги не только из-за снега, но и из-за того, что они его не слушаются.
В голове уже выстраивались в шеренгу все возможные оправдания, как на подбор, гордо подняв голову в ожидании команды, но вместо этого Тони… Просто шмякнулся на землю, растянувшись на тонкой корочке льда, что так предательски скрылась под пушистым покрывалом снега. Проехавшись вперед и размахивая руками, словно бабочка, пуффендуец завалился на землю, при этом успешно захватив с собой и Гриффин. В конечном итоге оба оказались в самом неловком положении из всех, в коем обычно оставляют влюбленную парочку в каком-нибудь мыльном сериале. Неловко засмеявшись, Блэйк приподнялся на руках, нависнув тем самым над Сарой.
- Привет, - улыбнувшись, произнес он, как ни в чем небывало. – А вот и я. Соскучилась? – Вся эта фраза сквозила сарказмом из-за комичности и неловкости положения. – Я думал, как бы мне эффектно появиться, как думаешь, у меня получилось?
Никаких тебе «извини» или же «я случайно», зато харизматичная улыбка и блеск в глазах.
Смахнув снег с макушки Гриффин, юноша кое-как поднялся на ноги и, протянув руку девушке, помог ей подняться, тут же стряхивая снег с ее плеч, пальто и шарфа.
- Долго искал твой подарок, слишком хорошо его спрятал. Но получишь ты его в Хогсмиде. Идем, а то все сливочное пиво выпьют без нас! – Подхватив сверток с земли, пуффендуец взял Сару за руку (на удивление его ладони были горячими, будто только что из печи, даже без перчаток) и, порой даже идя задом-наперед, чтобы видеть лицо гриффиндорки, повел по дорожке к Хогсмиду.
- Какие планы на Рождество? Купила подарки семье? Я вот долго не мог придумать, что подарить матери – ломоть черного угля или же книгу «Perfect mama». – Он усмехнулся.

Отредактировано Tony Blake (2018-01-10 15:55:32)

It's Christmas time, so run for your life
Oh Hallelujah
A snowy night, a woman on fire
I'm waitin' for ya
So here we go under the mistletoe
I adore ya
Oh you and me here
Underneath the mistletoe
(Sia - Underneath The Mistletoe)

- Вот это планы, что надо! – Одобрительно закивал головой Тони и тут же усмехнулся.
Не то чтобы его планы особо отличались, но в это Рождество он ехал домой, а это УЖЕ влечет за собой последствия и делает рождественские каникулы необычными. Как правило, Тони и Оливия сговаривались и избегали поездок домой как можно чаще, отбрыкиваясь письмами и поздравительными открытками, подарками из Хогсмида. Но в этот раз отец буквально слезно молил сына и дочь приехать на праздник в обитель Блейков, хотя бы потому, что он не вынесет еще одно Рождество в компании своей жены и тещи, которая всенепременно устроит настоящую словесную перепалку с бабушкой Энн. Бабушка Энн была матерью Леонарда Блека и вообще жила в Америке. Из-за ее хрупкого сердца (как в плане здоровья, так и в плане отношения к аристократам-англичанам), она не могла пересечь океан, чтобы навестить своего сына. Однако, собрав все свои силы в кулак, старушка вспомнила о такой великой вещи, как трансгрессия, и нагрянула в гости. В то же время на Рождество решила приехать и мать Эрин, чтобы еще раз раскритиковать мужчину, за которого она в свое время вышла замуж. Вообще, Эрин вся в свою мать – Петунья держит довольно успешный кондитерский магазин в самом сердце Лондона. В общем и целом, в доме намечается настоящая Третья Мировая Война, а потому отцу срочно нужна помощь, дабы пережить Рождество.
Не то чтобы Тони нравилась подобная идея – бабушка Петунья всегда терпеть не могла сквибов, и он был наслышан об этом, а потому она могла чего доброго ляпнуть что-то и про Оливию. А Энтони не привык сдерживаться, если кто-то косо смотрит на его младшую сестру. Тем более, если это старуха, которую он видел в своей жизни от силы два раза, и при первой их встрече она сказала: «Ничего путного из этого мальчишки не вырастет». Таким образом, на Тони уже стояло клеймо, некая черная метка, а, следовательно, для бабушки Петуньи он автоматически становился невидимкой и отсутствовал в ее завещании.
Что же до бабушки Энн, то она была больше по душе юному пуффенуйцу – по крайней мере, она не делила людей на магов и маглов, зато терпеть не могла нахальных старух, которые везде лезут без очереди. Он плохо помнил о ней, так как видел лишь в раннем детстве, до переезда в Англию, но отец много рассказывал о бабушке Энн.
Оливии же предстояло настоящее испытание, и Тони даже не знал, как оно пройдет.
- Да уж, развлечемся по полной программе, у нас на этот раз собрание дома престарелых на выезде. Не знаю, чем это закончится. – Он посмотрел как-то подавленно на Гриффин и выдавил из себя улыбку великомученика. – Не удивлюсь, если наш дом разнесут в щепки эти две влиятельные старушки – наши бабушки с обеих сторон. Учитывая их характеры, я не удивлен, что их мужья скопытились так быстро… - На миг в глазах Блейка прошмыгнул шальной блеск, и он оскалился. – Не переживай, я не только напишу, но и еще кое-что. – Такое загадочное заявление и загадочный взгляд уже сами по себе должны были заинтриговать. – Но я обещаю.
То и дело подхватывая подругу за руку, чтобы она ненароком не растянулась на льду, как это сделал сам юноша несколькими минутами раннее, Тони натянул шапку Саре ниже самых глаз, тут же глупо смеясь и отмечая, что ей идет. Только вот мгновенной мести в качестве снежной атаки сзади он никак не ожидал, хотя и стоило бы.
- Черт! Полундра! – Закричал Блейк, ощущая, как снег колет его шею, обдавая холодом и заставляя по спине пробежаться стройным маршем целую толпу мурашек. – Сара!
Скинув девушку со своей спины и повалив ее в сугроб, Тони предпринял попытки отомстить за снег за шиворотом, буквально закапывая девушку в сугроб на манер человека на пляже в песок, однако в свою очередь получил щедрую порцию снега под одежду.
- Ну ты у меня получишь сейчас, засранка! – Возмущался Энтони вперемешку с хохотом, которому вторила гриффиндорка.
— Я сдаюсь! – Наконец, Сара поднимает белый флаг, и юноша усмехается, тут же отпуская ее руки, которые до этого пытался перехватить, чтобы остановить подругу и пресечь ее стремление превратить его самого в снеговика.
- Гриффин, черт. Выходи за меня, как только закончим школу, - отсмеявшись, произнес пуффендуец и, наконец, смог встать на ноги, чтобы затем помочь и Саре подняться на свои две.
Говорил ли он серьезно? Разумеется, отчасти да. Эту фразу можно было воспринять как обычную шутку с его стороны, но в то же время в такие моменты Тони понимал, что он чувствует себя живым, свободным и счастливым, находясь рядом с Гриффин. Он может быть самим собой и никому не быть чего-то должным. И так было всегда.
- Маленький Наполеон, - фыркнул Блейк в ответ на слова Сары о войне и битве, а затем снова подхватил ее под руку. Не дай Бог снова свалится на землю, тогда они никогда не дойдут до Хосмида и ничто не поможет им отогреться.
— В «Три метлы»? – Слышит он вопрос гриффиндорки и утвердительно кивает головой.
— В «Три метлы»!
Приветственный колокольчик, который всегда звенел при входе в паб, на этот раз хранил молчание – прямо под потолком красовалась большая омела, которая встречала всех гостей и напоминала о рождественских традициях и духе праздника.
Отпустив несколько нехотя руку Гриффин и проводив ее взглядом до самого столика, Тони отправился прямиком к барной стойке, где заказал по кружке сливочного пива и по кружке специального рождественского глинтвейна, чтобы отогреть свои конечности и внутренности. Вскоре, он присоединился к Саре с четырьмя кружками и, морщась, скинул с себя куртку, понимая, что промок насквозь.
- Все твоими стараниями, повстанец! – Хохотнул он.
Последовав примеру Гриффин, он стянул с себя и свитер, оставаясь в футболке и с помощью очень полезного заклинания (которое выучил как раз перед приходом зимы), высушил свои вещи. Горячий глинтвейн согревал ладони и обжигал язык, но был настолько вкусным и ароматным, что заставлял расслабиться. Подняв на миг голову наверх, Блейк заметил еще одну омелу, что висела прямо над их столиком. Он чуть было не подавился своим напитком.
- Скажи мне, что ты не знаешь, что традиционно делают девушки и парни под омелой. – Тони посмотрел на Сару и неловко улыбнулся, тут же пряча эту улыбку за краем кружки с горячим напитком. – Давай лучше перейдем к части, в которой мы дарим друг другу подарки? – Нарушив неловкое молчание, произносит пуффендуец и вытаскивает из внутреннего кармана куртки небольшую коробочку, которую тут же ставит аккуратно на стол прямо перед Гриффин. – Это для тебя. Ах да, и еще отец просил передать подарок от него. – Порывшись снова в кармане, он достал небольшую бумажку, на которой было обозначено, про при предъявлении этого флаера, покупатель может приобрести метлу американского производства в магазине "Blake and son" за символическую плату – пять фунтов. – Оказывается, он помнит, что вы когда-то жили напротив нас, представляешь?

Отредактировано Tony Blake (2018-01-24 16:44:15)