Шимус Финниган наконец вошел в относительный штиль. Осень медленно, в ритме вальса, подходила к концу, клиентов в магазине "Котлов" становилось всё меньше, но это означало, что в принципе у него появлялось больше свободного времени. Жаль, не получалось заглядывать в будущее, чтобы наперед знать, сколько времени пройдет до следующего покупателя, чтобы успеть вздремнуть или прогуляться где-нибудь. Дочка уже несколько месяцев находилась в Хогвартсе, даже успела написать ему пару писем, туда же отправился и Мередит - ну и пусть, детки должны учиться, пока у них есть такая возможность, пока у них есть защита. Да, точно, Шим всегда ощущал себя в Хогвартсе под защитой - даже тогда, когда наступили тяжелые времена. Хогвартс был его домом, а дом - всегда дом, и если в него пробрались враги - нужно их выгнать, всё просто. Без Гарри Поттера было сложно, но они не сдавались. Продолжали борьбу, каждый по отдельности и все вместе... Те шрамы давно уже зажили. Шрамы-напоминания о том, чем может грозить непослушание. Они появлялись на нём снова и снова, не успевая заживать, но это не мешало, и он снова и снова раскрывал рот, снова и снова отказывался выполнять указания... Ну, и в итоге они отстояли свой дом. Конечно, жить в нём оставалось совсем немного, но ведь на нём эта история не закончится, верно? Есть те, кто будет после. Даже оставшийся без брата Криви, которому нужно было продолжать обучение. Да и, нужно ведь смотреть в будущее, Шимус всегда знал, что однажды у него появятся дети, это было естественно. И он просто очень хотел, чтобы им было, куда пойти. Чтобы замок продолжал существовать и хотя бы пытаться уберегать юных волшебников. И пусть Финниган уже настолько давно не обитает в Хогвартсе, что наверняка заблудился бы в переплетениях его коридоров и сменяющих направление лестниц - он сделает это снова, если понадобится. Если кто-нибудь кинет зов.
Но лучше бы зов не кидали, в смысле, лучше бы не было больше ситуаций подобных той, что довелось пережить ему. Лучше, чтобы хоть его дети и дети его товарищей могли дышать спокойно, не боясь произносить каких-либо имен, чтобы жили без страха. Кажется, это всё, чего Шим желает...
Ну, или почти всё. Зажили не только шрамы со времен школы - следы, которые оставило на нем августовское происшествие, тоже остались теперь только следами, которые, если верить врачам, тоже в течение какого-то времени рассосутся и вовсе исчезнут. А даже если нет - как там говорилось, шрамы красят мужчину? Вот только не те, которые на сердце, которые могут превратить нормального мужика в настоящую размазню. Финнигану не хотелось быть размазней, поэтому через развод с Деметрой он перескочил, как перепрыгивают через овраг, и пошел своей дорогой жизни дальше - правда вот, сгорбив спину. Он не то чтобы прямо думал, что больше никогда не захочет связываться с женщинами, да и в принципе с людьми, для чего-то серьёзного, все эти встречи, отношения, да ну его - к чему привело? Если не считать рождения дочери, его маленького центра мира - лишь вырванные годы. Нет, вовсе нет, Шим подозревал, что люди - существа в большинстве своём если не стадные, то парные уж точно, и однажды кто-нибудь зацепит его взгляд, словно рыболовным крючком, и Шимус этот крючок проглотит, как маленькая доверчивая рыбка, а крючок знай себе, да скользни куда-то вглубь, до самого сердца, питаясь кровью и ощущением восторга, качаясь мерно на любовных волнах, пока не разрастется до размеров настоящего якоря - якоря, тянущего его к дому, чтобы не случилось. Не Хогвартсу уже давно, масштабами и пафосом поменьше, но всё-таки. Домом, где будет его семья. Домом, где хоть периодически, как он надеется, будет его дочка, где будет часто гостить Деннис, с которым они фактически побратались, где будет часто бывать старший крестным сыном Мередит, что не забудет своих стариков, и где... ну, в идеале, всё-таки будет его жена. Шим очень смутно представлял себе то, какой она будет - да и сами мысли об этом в какой-то момент останавливал, усмехаясь невесело - да кто его возьмёт. Кто его захочет сейчас, неудачника без достойной работы и с грузом в виде дочери? Правда, сам свою девочку Финниган не считал никогда грузом, и начищал рот тем, кто смел говорить подобное - но ведь в чём-то они правы. Шимус еще огого, он старался держать себя в форме, но даже так, он был уже давно не тот мальчик с горящими глазами и сердцем. Очень уж много воды утекло - а Шим не любит лишнюю воду.
Царящий в жизни полный штиль начинал ему наскучивать, даже по его "теневой" работе, от которой он так старался избавиться, но которая упорно продолжала тянуть к нему свои грязные лапы, было как-то почти подозрительно глухо. И от скуки невольно мужчина начинал рефлексировать. Он подолгу сидел за прилавком, подпирая ладонью голову, и выжидал, когда хоть кто-нибудь откроет дверь и попросит подобрать новый котел, а в голове лениво плыли одна за другой мысли. И всё чаще в них мелькало случившееся в конце лета - притом, к своему удивлению Финниган обнаружил, что вспоминает и размышляет не только по поводу взрыва в "Спини Серпент", но и насчет событий в Мунго. О неудачной попытке побега и о том, как же неловко он был "перехвачен" двумя девушками, одна из которых там даже не работала. И вот о ней Шим почему-то думал чаще всего. Персефона Деррик, значит? Дочка Клируотер и Клайва... Это было весьма любопытно. Нет, это было просто удивительно! Первичный шок давно прошел, а Финниган всё в толк взять не мог, как это у них - а особенно у Клайва, к Пенни-старшей он особых претензий не имел, - уродилась такая... красавица. Да, Пенни Деррик была красавицей. У неё приятная улыбка, умные и тёплые серые глаза и светлые волосы, Шиму почему-то думалось, что они должны быть очень приятными на ощупь. Правда, когда он подумал об этом впервые, то рухнул со стула, на котором как раз катался, и тихо шепча ругательства, ремонтируя затем стул, он думал о том, что нет, чёрт, ему только не хватало заглядываться на дочерей своих школьных врагов. Неужели мало проблем в жизни? Проблем было дохуища, хотя Шим и играл с ними в прятки, поэтому эти доводы на время его успокаивали - а потом, стоя вечером перед холодильником и почесывая бок в попытках придумать, что бы поесть, он вдруг ловил себя на том, что размышлял уже о том, мол, а любит ли Пенни Деррик печеные помидоры? Или ест ли она мясо? И это было очень странно, особенно учитывая, что никуда её приглашать, чтобы узнать ответы на свои вопросы, он не собирался - да и если бы и хотел, адрес её был ему неизвестен. Можно было, конечно, попробовать прошерстить по знакомым и всё-таки найти, но... Нет. Нет, он не будет это делать.
- Фу, я сказал! - Говорил себе в эти моменты Шимус, и сунувший нос в холодильник, пока хозяин застыл с отрешенным видом, Доки испуганно отстранялся. А Финниган ограничивался тем, что не приканчивал недоеденный утренний стейк, а с постным видом жевал салат, попадающий вообще в его дом только по причине, что нельзя ни в коем случае переставать заниматься собой. Несколько лет назад, еще будучи женатым на Деметре, он начал на фоне постоянных с ней ссор заедать стресс, и в рекордные сроки набрал вес, а потом, однажды взглянув на себя в зеркало и ужаснувшись, вернулся в исходное состояние, но если честно, жрать было проще, чем не жрать, к тому же, он не молодеет, и у него нет волшебного портрета, что брал бы на себя все его грешки за жизнь, поэтому лучше было следить за фигурой. Кстати, а вот у Пенни очень даже... Финниган с нажимом проводил ладонями по лицу, закатывая глаза.
И всё-таки, когда впереди были законные выходные, а сегодняшний рабочий день уже закончился, можно было позволить себе отдохнуть и душой. Именно для этих целей Шимус выбрался сегодня в паб, конечно же, ирландский, чтобы вспомнить свою историческую, так сказать, родину, где был в последний раз в мае, гостя у матери, и уже успел соскучиться. Но почему-то в этот раз что-то не заладилось. И у пива вкус не тот, и музыка не та... Поэтому, так и не выпив даже половину из бокала, Шим попросил перелить ему остаток Смитвика в пластиковый стаканчик, а заодно и взять ещё бутылочку с собой, вдруг чуть позже всё же захочется, и погулять по городу. В виду того, что приближались выходные, народу в Косом переулке было не так уж и мало, приходилось даже временами лавировать между людьми, которые решили стать частью общей вечерней жизни, которая уже в ближайшие часы должна была перетечь в ночную, и в общем-то, первое время Шиму это даже нравилось. Он шел с ополовиненным таки стаканом, периодически делая из него по маленькому глотку - а что, спешить же было некуда, - и в итоге подумал, что выглядит как-то не по-божески, будто милостыню просит - и заново наполнил стакан из бутылки. И вот буквально через пару минут после этого его лавирование по улице завершилось крайне неудачно - то ли сноровка в принципе не та, то ли он уже успел захмелеть, но в итоге Шим, избегая столкновения с каким-то мужчиной, всё равно врезался... в прекрасную нимфу, пролив на неё всё своё пиво из стакана.
- Да куда Вы... О, Мерлин... - Но куда хуже ситуации в целом оказалось то, что этой прекрасной нимфой была Персефона Деррик. Та, о которой он думал, и с которой не искал встречи - но в глубине души был бы рад, если бы она произошла. Правда, не так. - Пенни Дерик?.. О, Боже, прости, пожалуйста, я... О, Боже. Секунду, у меня в сумке были... - Совсем не так. Шимус поставил бутылку с остатком пива себе в ноги стал рыться по карманам, вытянув оттуда спустя почти минуту поисков платок, и протянув его Персефоне. Ну, к чести сказать, платок был хотя бы чистым. - ...Вот. Это, конечно, мало поможет, но... Персефона, мне так жаль... Я не видел тебя, я шел, и... - Если честно, Финниган от удивления и смущения попросту понял, что теряет дар речи, поэтому предпочел прикусить язык, просто пристыженно глядя и в целом выглядя слишком уж искренне виноватым. Но даже вина не помешала ему отметить, что пусть Пенни и годилась ему почти в дочери - а судя по современным стандартам, и без всяких "почти", она выглядела восхитительно, даже будучи облитой пивом. Слишком хорошо. Так, что не будучи в силах отвести от неё взгляд, пусть и готовый к гневу и справедливой каре с её стороны, Шим начал предательски краснеть, и даже не только от стыда. Как мальчик, ей-Богу.

И всё-таки, она прекрасна. Шимус не может перестать думать об этом. Родители Персефоны такие же чокнутые и помешаны на мифологии? Нет, он знает её родителей. Лично, но не так, как (не) хотелось бы. Дружили ли Клируотер и Браун?.. Он не помнит, да и не имеет значение. Но из тысячи возможных имен её назвали Пенни, Персефоной. В честь богини плодородия и царства мертвых. Да, это имя - претензия, замах на что-то великое, чем маленький светлый комочек - Финниган ещё слишком хорошо помнит, какая крохотная и милая была при рождении, например, его дочь, - должен будет дать миру отпор. И у дитя Деррика это получилось? Её серые глаза, её светлые волосы, её взгляд, полный в первое мгновение удивления и праведного гнева, звук её голоса... Персефона. Вполне заслуженно.
Его капитуляцию принимают, и это заставляет Шимуса выдохнуть и наконец обрести дар речи, расслабляясь - но самую малость. Даже если Пенни не злится на него, он сам на себя злится! Надо же быть таким криворуким и слепым растяпой, чтоб... Он меньше всего на свете хотел бы пролить на неё пиво. Хотя для самого Финнигана это не вонь, а приятный аромат, ему явно не место на одежде леди, равно как и этому  чудовищному пятну. Почему из тысячи людей это оказались именно он и именно она?.. Хотя, на самом деле, глупо задавать такие вопросы человеку, что пусть и под напором жены, но назвал свою дочь богиней судьбы - одной из трёх, на выбор, не уточняя. Девочка сама решит, когда подрастет - будет ли она прясти нить, давать жребий, или эту нить обрывать, когда настанет время. Неотвратимость, которой не подвластны даже боги - не судьба ли? Он хочет только, чтобы с Мойрой всё было в порядке, остальное не так уж важно. И он неожиданно вдруг ощущает, что хотел бы почаще иметь возможность смотреть в глаза Пенни, особенно на улыбку - жутко не вовремя появившееся желание, не говоря уже о том, что в принципе неуместное, не для этих двух людей.
- Да, да, мне тоже так кажется. - Шим улыбается неловко и всё ещё пристыженно, задумываясь над словами Деррик против воли. А правда, достаточно забавные у них встречи. Да что там, почти вся жизнь Финнигана похожа на дурную комедию. С закравшимся куском исторического фильма о героев, где он снялся в роли разве что эпизодической, и ему уже почти не нравится уважение, которое звучит в тех или иных устах, которые обращаются к нему "Мистер Финниган". Да какой он мистер?! Даром что возраст перевалил за сорок - даже не физически, хвала Мерлину, выглядит Шим ещё хорошо, втайне этим гордясь, - ума-то не особо прибавилось. И он не герой никакой. Всё не так. Это скорее рана, наконечник стрелы, торчащий из плеча, и проще будет отломать кусок, но не вытащить полностью, потому что иначе его всего зальет кровью.
Ему неожиданно хочется спросить, какой же был у Пенни выпускной, не для того, чтобы поддержать эту беседу неловкую, и уж тем более не для того, чтоб над ней посмеяться - просто ему интересно. И искренне интересна сама Персефона Деррик. И Шимус видит, что она сама несколько... растеряна? Он плохо разбирается в чужих эмоциях, в этом плане удобнее с Доки, но сам был бы здорово растерян, облей его кто пивом, даже с тем, что вообще-то Финниган любит его, особенно ирландское и такое дорогое, а уж тем более, если б оно ему не нравилось. А Деррик, видимо, не нравится - он, кажется, догадывается об этом, судя по её интонациям. И хочет что-то сказать на этот счёт - но снова теряется, уже от её улыбки. Так, что ему нужно проморгаться и прийти в себя, прежде чем ответить.
- Пенни, Пенни, всё в порядке. Я правда очень виноват перед тобой, и твоё замешательство совершенно естественно. - Он невольно улыбается шире тоже - чтоб через мгновение встрепенуться удивленно, кивая. - Точно, заклинания! - И вытаскивает из-за пазухи палочку, направляя её на пальто Деррик, и вот висит в воздухе уверенность, что он здесь уже как-нибудь "лоханется" тоже, но губы Финнигана даже не шевелятся, когда пятно на пальто женщины стремительно исчезает, как под утюгом, и только-только начинает дымиться от испаряющийся жидкости, как Шим убирает палочку. Конечно, если приглядываться, контуры пятна остаются, как и лёгкий-лёгкий пивной флёр, но это уже намнооого лучше, чем было. Финниган аж светится изнутри от того, что у него в кои-то веки хорошо получается - заклинание не из стандартных.
- Кажется, уже не так плохо? - И всё-таки его сердце глухо ухает, потому что в идеале Персефоне не помешало бы, конечно, абсолютно чистое пальто, но тут уж как случилось. - Хотя я понимаю, что оно не загладит мою вину полностью. - Сообщает тут же, чтобы Пенни не думала, что он решил, что полностью искупил этот проступок. Нужно бы что-то ещё, и раз уж вариант "провалиться сквозь землю" всё ещё недоступен, то... Он смотрит на женщину, неожиданно понимая, что вынужден идти ва-банк, сейчас или - Мерлин знает, когда им обеспечена будет следующая случайная встреча, и под каким она пройдет лозунгом.
- Может, за принесенный ущерб я отплачу вином? В смысле, может быть, если ты не занята сегодня вечером, или завтра, или как-нибудь ещё, я мог бы... - Во рту становится сухо. Будто Шимусу не сорок два, и даже не двадцать два, будто он - школьник, приглашающий девчонку на свидание второй раз в своей жизни. И конкретно эта нравится ему так сильно, что вся его горячность и легкость в общении вдруг испаряется - как пиво с пальто Деррик, хах. И Финниган думает о том, что это же что, он приглашает Персефону на свидание? Да она куда младше него, для неё он со всей своей подтянутостью практически старик! - ...угостить тебя в ресторане. Чем-то, более достойным такой шикарной женщины, как ты, чем пиво. Даже моё любимое ирландское. - Невольно усмехается, легко стукнув ботинком по бутылке, остающейся у него в ногах. И нет, всё-таки, в Шимусе что-то было. Не зря несмотря на свою эту неуклюжесть, словно в его роду пробегали Лонгботтомы, и прочие не самые лучшие черты вроде вспыльчивости и горячности, ещё со школы Финниган был тем ещё сердцеедом. Но сейчас он как минимум точно не собирался ставить очередное сердце себе в копилку - её стенки уже и так давно были разбиты. Да и не охотился ни за чем, просто желал немного потешить своё, если ему позволят это. Всё-таки, Пенни такая красивая, что Шимусу почти жаль, что он не художник - с неё бы писать картины. А ещё он не сомневается в том, что она ещё чертовски умная и благородная, в этом он в их первую встречу уже сумел убедиться, и остался покорен этим перечнем.
- Не подумай только, что я навязываюсь, или надеюсь, что ты согласишься на свидание, но просто я... так было бы... - Вот, кажется, снова всё портит, волнуясь. Явно ведь не в тех обстоятельствах, чтоб покорять своим благородством. Шим перестает оправдываться, но смотрит на Деррик с надеждой - даже если она ему откажет, он надеется, она хотя бы поймет, в чем именно, ведь меньше всего на свете Финниган хотел как-то её оскорбить. И так, вон, натворил уже делов.