Свои амбиции приходилось укрощать, как укрощали диких мустангов в Северной Америке, чтобы верхом на конях завоевать земли. Амбиции инструмент куда мощный, чем цели и желания. Может быть путь, но без ног его не пройти. Амбиции могут стать ногами, а могут - крыльями. Чем выше амбиции, тем выше риски, ведь те, кто высоко взлетают, могут в мгновение упасть и там - в грязи - никто не поможет подняться. Ведь твой провал - чаще оправдание для слабаков, которые ищут повод зарыться в эту грязь поглубже, обличая в неудачах и бездействии обстоятельства. Забини же старался воспринимать ошибки за опыт. И пусть поражения внушали нежелание, демотивировали и всячески грозили разорвать в клочья решимость, Дезмонд работал над собой, чтобы научиться не сдаваться. И если в итоге не получалось... то он знал, что хотя бы старался.
Это было редкое задание подобного плана, и Дезмонд пока не решил шаг это назад для него или вперёд. Он с уверенностью предпочитал склоняться ко второму варианту, ведь все моменты красноречиво подтверждали теорию. Дезмонд не первый год служил в аврорате. Он не был из тех парней, которые оценивают важность задания по степени угрозы жизни. Иногда ее просто невозможно оценить. Но он видел весомость задания в тех, с кем ему необходимо было сотрудничать. Например, как сейчас. Забини не мог знать наверняка, но если верить истории, то Гермиона Грейнджер была соратницей Гарри Поттера, а если верить логике, то в последствии стала важным человеком, с которым они до сих пор поддерживают связь. Иначе бы шеф не стал расставлять особые акценты на ситуации и не приставил бы авроров. О чем это говорило? О том, что дело, несомненно, не последней важности. Это льстило. Хоть Забини и подразумевал роль шпиона Альянса, но в нем всегда особо остро проявлялось чувство соперничества и желание победить. Так что даже в этой ситуации, в этой работе, он старался показать на что способен. Иногда это приводило к определенным стечениям обстоятельств, а именно посещением Мунго. Но это детали, к которым Дезмонд уже начинал привыкать. Что ни есть хорошо. Аврорат - место для чистых безумцев, ряды которых расчётливый и хладнокровный Забини не собирался пополнять по собственной воле. Но, стоит признать, что-то в этом порочном круге было, и оно затягивало в воронку сингулярности. Престиж статуса, моральный портрет, уважение, восхищение. Все это сопровождало авроров в большинстве чужих взглядов. Дезмонд любил это, он был в какой-то степени тщеславен, а качественная лесть могла сыграть с ним злую шутку.
Ему не доводилось часто за кем-то следить, ровно как и курировать кого-то. Можно сказать, что это было так редко, что каждый раз становился дебютным.
Не зная как толком себя вести, Забини решил особо не заморачиваться и примитивно преследовать объект охраны, но скорее не как верный пёс, а как голодный волк.
И когда миссис Грейнджер заговорила, Дезмонд замедлил шаг, обращаясь во слух. Он молча качнул головой, про себя отмечая, насколько точная формулировка его собственных мыслей прозвучала из уст грязнокровки. Забини должен был с сожалением признать, что эти создания с возрастом провялили все больше умственной сноровки. Особенно в выражении музыки мыслей.
Единственный, кто был рад этой идеи, как справедливо мог отметить Забини, так это шеф аврората. Только он, пожалуй, и в восторге от всей этой, как выразилась миссис Грейнджер, идеи с охраной.
Остальные сохраняли скупой нейтралитет формальности. Как поступил Дезмонд и в этот раз, решив оставить мысли в облачении определённых границ, не позволяя им вспорхнуть птицей с губ. Он уже давно знал, что за любые слова нужно платить, ровно как и действия. И что самое важное, будучи лояльным Альянсу, научился молчать.
Забини послушно прошёл, поравнявшись с женщиной. Он бы не согласился с Гермионой, явно ощущая скуку, тленность, чувство потраченного в пустую время... даже голод. Все что угодно, кроме какого-то там незримого напряжения, о котором щебетала дама.
- Ровно как и необязательно развлекать, - резонно произнес Забини тоном непреклонным, как движение ледника, краем глаз замечая, что миссис Грейнджер смотрит на аврора. Она, пожалуй, ощущала неловкость молчания. Это ощущение Дезмонд не разделял, предпочитая бессмысленный треп здравому молчанию. О чем там гласит одна из самых мудрых поговорок о молчании и золоте?
Гермиона, достав палочку, открыла проход в Косой переулок. Дезмонд оглянулся на мгновение, скорее из силы привычки, нежели из чувства подозрительности.
Последние слова заставили Забини не просто перевести взгляд, а повернуть голову, обращая довольно красноречивое внимание к вопросу. Дезмонд был подозрительным, а его паранойю подкармливало все, что можно было съесть. А подобный вопрос вполне удовлетворил ее голод и теперь она разжирела, заполняя телом все пространство. Гермиона же уважаемая подруга Гарри. Дезмонд надеялся лишь на то, что его безумная идея всего лишь безумная идея. Его же не приставили к этой женщине, чтобы она протестировала его на верность аврорату?..
Забини едва заметно сощурился, рассуждая про себя каким он хочет предстать в глазах Грейнджер. Нет смысла лгать и неожиданно притворяться святым.
- Я хочу доказать в первую очередь себе, - задумчиво начал Дезмонд, - что состоялся, что могу делать больше, чем ожидаю от себя. Хочу гордиться тем, чем я занимаюсь. Чтобы однажды меня спросили кто я такой, и я ответил, - серьезно произнес Забини. К чему он стремиться, чем живет? Что он однажды ответит, когда его спросят кто он? Однажды он непременно скажет, что наследник философии чистой крови, глава альянса и наследник идей, направленных на реализацию подавления грязной крови или ее геноцид во имя спасения... - "я аврор".

Отредактировано Desmond Zabini (2018-08-23 23:59:55)

Седая слепота густой туманности затравленно струилась белыми нитями по графитовой брусчатке, которая выдыхала могильную стылость, тускло поблёскивая в затравленных огнях мутных витрин. Коллекция хитиновых тел за стеклом медленно тлела, рассыпаясь под невесомыми перстами равнодушного времени. Хрустальные крылышки мух перемешались с горстью фасеточных глаз и множеством изломанных лапок. Где-то между ними, проникнувшись арией вечного сна, покоился полосатый шмель, разбавляя кладбище серых оттенков парой медовых полос, которые удивительными искрящимися янтарными струнами прорезали горизонты в море мертвой палитры.
Лютый переулок был камнем преткновения дихотомии добра и зла. Здесь волны беззакония врезались в камни благих намерений. Закон не означал справедливость, он лишь регулировал нормы куда более безопасные, чем невидящая безрассудность отважных героев с посмертными регалиями.
И одновременно Лютый кишел отбросами, под чьей гнилой кожей вязкими линиями протекала загустевшая от проклятий чёрная кровь. Таких было больше. Клубок голодных змей, вонзающими пару тлетворных кинжалов в тела, чтобы напиться, но вечно жаждущие и неутолимые. Некоторые из них предпочитают называть это бизнесом. Незаконным, подпольным...
В конце улицы хрипло прокашлял колокольчик "дистальный фаланги". Тишина на мгновение разлетелась в осколки, просыпавшись стеклянным дождем в разинутую тьму приоткрытой пасти. Но время захлопнуло пасть, проглотив дряхлый голос звона. И в промёрзшей сыростью скважине между кривыми домами педантично расстелилась тишина.
Забини сложил руки за спиной, не позволяя унынию заставить его изменить статной осанке, а после перевёл взгляд к миссис Грейнджер, которая даже пыталась скрыть под вуалью формальной вежливости откровенную провокацию вопросов. Дезмонд на пару мгновений прикрыл веки, глубоко вдыхая через нос, а после, беря в кредит ещё немного терпения, открыл глаза. Льдистые осколки морозили сиянием арктических льдов, не выражая ничего, кроме зеркального отражения хмурого небосвода цвета стали.
- Тоже, что и Вас, - в снисходительном шепоте произнес Забини, оставляя право за губами приподняться в располагающей улыбке, которая одновременно не скрывала очевидного понимания негласной игры между ними. - Миссис Грейнджер, этот пост достался Вам не из-за очаровательных внешних данных... Ведь так? В любом случае, если Вы нашли смысл в существовании закона, то должны меня понимать.
Аврор на короткое мгновение улыбнулся смелее, а после вновь обратился равнодушным изваянием мраморных скульптур. Он решил, что с него хватит быть жертвой, перманентно отвечающей с простой конкретикой.
Улицы были такими же пустыми, как было больно, когда в одном из складов порта Бристоль при взрыве арматура пронзила плоть. Абсолютно. Кромешно. Всеобъемлюще.
Забини старался локализировать подобные походы. У него была слишком безупречная репутация (в отношении других чистокровных домов), которую он просто не мог запятнать чёрной копотью Лютого переулка. Если ему что-то было нужно из этой клоаки - он находил способы не взаимодействовать открыто. Всегда были те, кто хотел заработать. Вернее, Забини был убеждён, что все хотят денег, вот только насколько сильно?.. Вот решающий вопрос.
- Профессия обязывает, - уклончиво улыбнулся Дезмонд, отвечая на вопрос, прежде чем женщина продолжила мысль. Забини знал этот прием. Войти в доверие, рассказывая о себе. Он наверняка не мог знать о мотивах, но смело предполагал. Кто его только не испытывал: сестра на терпение, бабушка на силу воли, отец на лояльность философии, министерство на преданность закону. Любой из этих незримых тестов он проходил с торжественным блеском, набирая высший балл. На чтобы его не испытывали в этот раз, но аврор узнает и сделает свой ход.
На цепочке, спрятанный во внутреннем кармане пальто, загудел артефакт. Дезмонд ненавидел эти колебания, сотрясающие тишину лживого спокойствия. Выходя на задания, он редко брал с собой артефакт, предупреждающий о мотивах злых намерений, потому что тогда вечно пребывал в ожидании этого кромешного звука, который ударялся о подсознание чутьем. Словно бы морская тварь из соленых глубин разевала пасть в могильном рёве. Когда это случалось, по телу пробегали мурашки, а сознание погружалось в липкую панику. И тогда сомнений не оставалось - где-то рядом то, что может убить тебя.
Дезмонд пропустил липкий ужас, отправленный поцелуем умирающему. Статистка гласила, что паранойя имеет подлое свойство опережать рациональность. Чаще подобные мании преследование - иллюзии и миражы, являющиеся всего лишь синонимом воспаленного рассудка.
Впереди шел маг в темной мантии. Тень от капюшона черной палитрой сжирала черты лица, размазываясь таинственной опасностью. В Лютом не принято обнажать личность, но Забини откровенно подозревал о намерениях незнакомцев, невольно пряча руку с палочкой за спиной. Пальцы вцепились в терновик, в оболочке которого просыпался жар пера феникса, покалывая ладонь в нетерпеливой ярости.
- Извините, - холодно прошептал аврор. Голос напоминал стылый шелест змеиной чешуи.
Не дожидаясь нападения, Забини решает действовать наперед. Резко выкидывая руку из-за спины, он посылает парализующее заклятье, в тоже мгновение приобнимая Гермиону за талию, чтобы резко направить ее в узкий переулок, увлекая за собой. Сердце невольно участило ритм, теряя привычную флегматичность, когда полутень скрыла их от назидательного взгляда застиранного небосвода. В конце улицы на белом фоне дневного света соткалась черная фигура, отбрасывая тень по промокшей брусчатке.
Сорвав с пояса небольшую колбу, Забини размахнулся, отправляя в полет стеклянный сосуд. За звоном стекла последовал густой туман, плотной завесой окутавший узкий переулок.
Аврор поднял ворот, пряча лицо от испарений, оставляя обнаженной лишь полосу на уровне глаз.
- Кажется, Ваши дела, миссис Грейнджер, подождут, - Дезмонд едва заметно улыбнулся. Скорее чтобы ободрить себя. Он не любил рисковать жизнью. Направив палочку на стену, он применил заклинание, развеивающее иллюзии. Он помнил, что где-то тут был черный вход в паб.
- Давно хотел спросит, - глухо из-за ткани на лице произнес Дезмонд, с силой ударив по ручке, выбивая трухлявый замок, - почему не Уизли?
Дверь с жалобным скрипом отворилась, и Забини шагнул в полумрак помещения.